– Отпусти ее, Давид, – раздался зычный голос Назима из-за спин охранников.
Автоматчики окончательно оттеснили толпу зевак, предоставив возможность своему боссу оказаться напротив старика и девочки. В то же мгновение вокруг воцарилась гробовая тишина.
Взгляды людей синхронно перепархивали от огромной фигуры начальника станции Назима на худого и изможденного Давида.
– Давид, ты злишься на меня? Давай мы все обсудим как настоящие мужчины, один на один. Зачем впутывать в это ребенка? – Назим достал из нагрудного кармана огромный носовой платок и стал утирать вспотевшую шею.
– У тебя еще хватает наглости называть себя мужчиной? – Старик опасливо выглядывал из-за худенькой фигурки заложницы. – Ты и твоя дочь должны ответить за смерть моей семьи!
– Старик, ты совсем из ума выжил? Какое отношение мы имеем к гибели твоих близких? В чем ты меня обвиняешь?
На мгновение Давид задумался. Но тут лицо его снова исказила гримаса гнева.
– Я хочу, чтобы твоя дочь умерла! Чтобы ее не стало, как не стало моей жены. Это ты заставил всех нас переселиться на «Обводный». По твоему приказу нас отправили на бойню!
– Если захотелось наказать меня, то не стоило все же втягивать в это дело Алису. – Голос начальника станции стал похож на змеиное шипение.
– Нет! Ты обещал нам безопасность. А теперь они все мертвы! И я хочу, чтобы ты за это ответил… – Старик увлекся и совершил роковую ошибку, поднявшись в порыве гнева в полный рост.
Хлопок. Вспышка.
Пуля вошла Давиду в левую глазницу и с чавкающим звуком вырвалась из затылка. Сгустки крови и мозга ударили в стену позади старика, а часть этой страшной субстанции попала на волосы и плечи девочки.
Толпа ахнула. Бывшая заложница смотрела огромными от ужаса глазами на обмякшую старческую руку, чьи узловатые пальцы медленно разжимались, отпуская рычаг гранаты. В то же мгновение сотни ртов судорожно вдохнули, стараясь набрать в легкие как можно больше воздуха, чтобы через секунду издать многоголосый крик ужаса.
«Включение», – мысленно произнес Серый, и окружающий мир для него потерял свои цвета, оставив только всевозможные оттенки серого. Время перестало существовать, а люди застыли, подобно инклюзам в янтаре. Со стороны это напоминало черно-белый снимок, но с одним отличием: одна из фигур на фотокарточке продолжала двигаться, направляясь к истекающему кровью Давиду.
Серый неспешно обходил застывших зевак, толстого Назима и его охранников. Люди состояли в основном из серого цвета: их глаза, кожа, одежда, оружие. Лишь яркими красными искорками на общем фоне светились патроны, у одних в кошельках, у других в рожках автоматов или в обоймах пистолетов. Сделав еще пару шагов, Серый оказался рядом с Давидом и девочкой, тоже абсолютно лишенными красок – ни единого цветного пятнышка. Даже внутри гранаты не сверкали алые искорки пороха.