Ермолов задумчиво огладил короткую бородку и махнул рукой.
– Наливай! Только бутылочного. Того тёмного, с этим… как его… с мозаиком!
– Блэк ИПА? Он и на кране есть.
– ИПА-фигипа! Нет, чтоб по-русски назвать, – фыркнул Ермолов. – Давай разливное тогда!
Я подставил бокал под кран и принялся качать помпу.
Дословный перевод на русский «чёрный бледный эль» – тот ещё загиб. И «чёрный светлый эль» звучит ничуть не лучше.
Ермолов принял бокал, вдохнул аромат и сделал небольшой глоток.
– Отличное пиво. Нормальное название есть у него? Без этих ваших «сингл хоп» и прочей лабуды?
– «Чёрный крест».
– Почему?
– Потому что гладиолус.
Ермолов фыркнул и спросил:
– А сам чего не пьёшь? Или тебе и с порошка хорошо?
С порошка мне было… никак.
– Это чисто в медицинских целях, – сообщил я, потирая нос.
– Ну, Слав! И за чем тогда дело стало? Наливай!
Я подумал-подумал и накачал полбокала тёмного и себе. Но отхлебнуть не успел. Задребезжал телефонный аппарат, пришлось снимать трубку.
– Хмелев слушает, – произнёс я, выслушал собеседника и ответил: – Нет, Гордеева нет. Не знаю, когда будет. На днях.
Александр Ермолов навострил уши.
– Нет Клондайка, да?
Я глотнул пива и усмехнулся.
– А что ты хотел? Янтарь ему толкнуть?
Бывший начальник погранслужбы даже от бокала оторвался.
– С чего взял?
– Земля слухами полнится. Говорят, ты теперь янтарный барон.
Ермолов надолго приложился к пиву, потом покачал головой.
– Не, янтарь – это временный этап. Я в таможенные брокеры подался. Есть к твоему соседу деловое предложение.
– О-о-о! – протянул я и не удержался от неудобного вопроса. – Сам в отставку собрался или попросили уйти?
Александр покачал головой.
– Слава! Ну ты как маленький, честное слово. У нас попросить могут только к стенке пройти, никак не в отставку. Гибче надо быть и нос по ветру держать.
Я отставил бокал, пригладил короткие волосы и кивнул.
– Без гибкости у нас никак.
Ермолов ответил понимающей улыбкой и вдруг спросил:
– Да ты никак хиппуешь?
– В смысле? – не понял я.
– Фенечка же!
Я оправил задравшийся рукав рубашки, из-под которого выглядывали нити с резными бусинами, и покачал головой.
– Просто подарок.
Объяснять, что это изготовленный специально для меня колдовской оберег, не стал. Ни к чему это. Чем меньше людей в курсе, тем лучше.
– Аккуратней, так и до кольца в носу недалеко! – хохотнул Ермолов.
Распахнулась дверь, с улицы ворвался шум отбойного молотка. Вставший на пороге долговязый парень в кожаном плаще и кепке что-то сказал, но его слова заглушил грохот.
– Ехать пора, – повторил он, прикрыв за собой дверь.