дрожал, как в сильнейшем ознобе. В таком виде подобрал нас рабочий баркас, доставивший нас в Лоуланд. Но тут мы побоялись остановиться хотя бы на час. На этом берегу, вблизи проклятого острова, мы не чувствовали себя в безопасности.
К счастию, у Маттео было несколько долларов, и мы, немедля ни минуты, отправились в Филадельфию, где я мог получить свои деньги с текущего счета, чтобы немедленно отправиться в Россию. Но мне этого не удалось: перенесенное за эти дни не прошло даром, — я заболел и две недели пролежал в больнице уже под своим настоящим именем и тем не менее с ужасом ежеминутно ожидая, что шайка Эликотта откроет мое убежище. Но они или сочли меня мертвым, или потеряли след.
Как только я смог стоять на ногах, — я сел на пароход, идущий в Европу, — и вот я здесь.
Когда Юрий кончил свой рассказ, мы долго молчали, обдумывая все слышанное. Что касается меня, то, признаюсь, я в то время не очень верил в истинность всех этих событий и, от души жалея своего приятеля, приписывал всю эту фантастику если не душевной болезни, то сильному нервному возбуждению.
Эта запутанная романтическая история казалась моему сухому воображению слишком далекой от жизненной правды.
Но Сергей Павлович, к моему удивлению, заговорил обо всем этом как о реальной действительности.
— Да, поистине, судьба к тебе милостива, дав тебе выскочить из такой западни. Но что же ты теперь намерен делать?
— Не знаю, дядя. Об этом именно я с вами хотел говорить.
Вы один сможете хоть сколько-нибудь разобраться во всей этой дикой истории, и на ваш совет и вашу помощь я только и рассчитывал, когда спешил сюда. Я не говорю уже теперь лично о себе. Надо что-то делать, надо спешить, не теряя минуты, иначе, быть-может, через два-три дня будет поздно.
— Если только уже сейчас не поздно, — задумчиво покачал головой Сергей Павлович: — да и что же я могу сделать своими силами против такого врага?
— Вы должны! — горячо заговорил Юрий. — Уже одно то, что вы можете сорвать покров таинственности с этого дела, обязывает вас и делает возможным борьбу… И вы не можете не стать ее руководителем и организатором. Вы видите, какая страшная угроза повисла над землею, в какое позорное рабство должно попасть человечество, если не отнять у этого сумасшедшего его ужасного оружия!
— Да, мы живем в такое время, когда наука и техника если они не подчинены контролю коллектива, могут в руках обладателя колоссальных материальных средств стать орудием и источником огромной силы и власти. Соединение в руках одного человека достижений науки и реальных возможностей их использования в виде капитала, — может создать угрозу целому государству. И если человечество не хочет этого, оно не должно допускать такого сосредоточения в одних руках этой страшной силы.