Ион приближался к Датаполису – столице, столь часто его раздражающей из-за того, что посещать ее учителю требовалось только для решения разных проблем. Чаще всего – с негативным результатом. И ни разу – для торговли или просто для души. По сути, каждый визит в Датаполис был для Иона равносилен изнурительной командировке. Он покидал свой дом и двигался черт знает куда, чтобы изображать из себя просителя. И тем сильнее выводило из себя учителя то, что любая победа ему давалась через бой. По возвращении домой Ион все чаще подозревал, что его желание общаться с детьми вызвано вовсе не мечтами о светлом будущем, а банальной неспособностью находить общий язык с людьми взрослыми.
Станция Дворец Спорта встретила Иона стандартной суетой, атаковав его органы чувств всем, чем можно. Если бы не стук колес дрезины, то в первую очередь Ион услышал бы дикую какофонию звуков. Ввиду особой акустики все столичные звуки каким-то образом накладывались друг на друга, смешивались, отражались от пилонов, чтобы залететь в туннель невнятным шумом. Затем появлялись запахи противного топлива, уборной, пороха, гари, дыма. Если же путник, вышедший из дальних уголков Креста, мог выдержать подобный прием, то его окончательно добивали условия освещенности. Света на станциях центра было не то чтобы больше – он распределялся очень неравномерно. Относительно светло было в переходах. Самыми темными местами стали, разумеется, жилые бараки. Обитающая в пилонах элита имела в своем распоряжении гораздо больше киловатт-часов. Но все равно умела их экономить – как и подобает любому богачу. И самыми освещенными участками Датаполиса были блокпосты, за исключением, пожалуй, выхода в Шлюз. Там уже производственными мощностями заведовал лично Дементьев, предпочитавший не расходовать электричество понапрасну.
Однако Ион прибыл совсем с другой стороны, северной. От проникших в створки дверей дрезины лучей света учитель закрылся руками, наплевав на то, что со стороны этот жест выглядит жалким. Свои защитные очки он забыл – они так и остались лежать в шатре. Просить же новые ему не позволила гордость.
– Приехали, – сказал Арсений, выбираясь на платформу и не скрывая облегчения. Конечно, здесь же его дом. Уж секретарь точно считал яркий свет чем-то само собой разумеющимся. Интересно, видит ли он что-нибудь в жилых точках?
На станции их, разумеется, уже встречали – целых шесть хмурых охранников с автоматами и в бронежилетах. Этого хватило, чтобы Ион не на шутку испугался. Автоматы – еще куда ни шло, но бронежилет? Нательная броня говорила о том, что ожидаемая опасность определенно носит человеческий характер. Против когтей бронежилет не спасет. Эти меры приняты против врага двуногого и разумного.