– Ведь я был прав: кто-то в самом деле унес улику с места преступления? – сразу спросил Маркус. Голос его гулко раздавался в пролете служебной лестницы.
– Я не имею права посвящать тебя в детали расследования, – вскинулась Сандра.
– Я не собираюсь тебя принуждать, – ответил он с ангельским выражением на лице.
Сандра набросилась на него:
– Значит, ты знал… Знал, что кто-то что-то утащил, и подозревал одного из нас.
– Да, но я хотел, чтобы ты дошла до этого своим умом. – Он помолчал. – Я читал о том, что судмедэксперт покончил с собой. Может, не совладал с чувством вины, ведь он оставил умирать Диану Дельгаудио…
Какое там чувство вины, хотела было огрызнуться Сандра. Но она была уверена, что пенитенциарий проник и в эту часть истории.
– Прекрати играть со мной, – произнесла она с угрозой.
– То было изделие из соли, правда?
Сандра опешила:
– Как ты… – Но тут же опомнилась: – Астольфи удалось уничтожить улику до того, как мы ее нашли. Я прикоснулась к ней на мгновение, то было что-то вроде куколки.
– Скорее, статуэтки. – Маркус вынул из-за пазухи книгу сказок, которую нашел у дочери Космо Бардити.
– «Невероятная история стеклянного мальчика», – прочла Сандра, потом взглянула на него. – Что это значит?
Маркус не ответил.
Сандра принялась листать книжку. Ее немногочисленные страницы были почти сплошь заполнены картинками. Там рассказывалась история мальчика, непохожего на других, сделанного из стекла. Он был очень хрупким, но каждый раз, когда что-то в нем разбивалось, осколки могли поранить детей из плоти и крови.
– Он должен стать таким, как все, – заверил Маркус, не дожидаясь, пока она дойдет до конца.
– Как?
– Это что-то вроде назидательной притчи, в конце оставлены две чистые страницы; думаю, что способ превращения должен придумать ребенок, читающий книгу.
Сандра заглянула в конец. В самом деле, на двух последних страницах вместо картинок были линеечки, такие как в тетрадках. Кто-то стер написанное, но можно было различить следы карандаша. Сандра закрыла книгу, глянула на обложку:
– Нет ни автора, ни издательства.
Маркус уже отметил эту странность.
– Почему сказка про стеклянного мальчика должна иметь какое-то отношение к соляной куколке?
– Потому что один человек погиб, доставая для меня эту зацепку.
Маркус ни словом не обмолвился ни о магнитофоне в церкви Святого Аполлинария, ни о послании, которое монстр оставил в исповедальне за пять дней до нападения на молодую пару в сосновом лесу под Остией. Он только сказал:
– Я его видел.
– Как… – Сандра не верила своим ушам.
– Я видел убийцу. При нем был фотоаппарат; заметив, что я за ним слежу, он убежал.