— Злыдень, что ты здесь делаешь? Я ищу тебя в другом месте.
— Ищи, неповторимая, это твоя работа.
— Ну, знаешь ли! — Я возмущенно сложила руки на груди, а вокруг все вдруг поплыло, подернулось дымкой, и на смену великолепному, освещенному разноцветными огнями сияющему дворцу пришел сад. Золотой сад, поскольку все растения в нем казались сделанными из золота.
— Где это мы? — позабыв про возмущение, огляделась, рассматривая совершенно нереальное место.
— В волшебном саду.
— Я вижу, что он волшебный. Где он находится?
— Там, где находился всегда.
— Какой же ты! — Я вновь развернулась к самому вредному существу на земле. — Сколько можно говорить загадками?
— А по-другому я не могу, прелестная.
— Ах, конечно, помню. Задавай правильные вопросы. Хорошо, про тебя не спрашиваю, про окружение тоже, но зачем я здесь?
— Потанцевать.
Вы видели, как у людей лица вытягиваются от удивления? Мое сейчас точно так же удлинилось.
— Я не буду танцевать, я на работе. Мне скоро допрос предстоит вести. С пристрастием.
— Очень жаль. — Артефакт натурально вздохнул, но из рук меня не выпустил, а, наоборот, положил на талию еще и вторую ладонь. — А я ждал того, что последует в конце.
— А что последует? — отклонилась я как можно дальше в его крепких объятиях. Еще чуть-чуть сожмет, и дышать станет труднее.
— В конце романтического танца следует умопомрачительный поцелуй.
— Вот кто-кто, а уж ты мне, — я специально выделила «мне» интонацией, — вряд ли сможешь помрачить разум своими поцелуями. Будь ты, например, Миком… — Я романтично вздохнула, а артефакт промолчал.
С подозрением взглянула в лицо мужчины, ожидая увидеть досаду или гнев, но имела счастье лицезреть очаровательную улыбку.
— И поцелуя я лишен вместе с танцем?
— Ты всего лишен. За вредность.
— А Мику все можно?
— Ему да. Мечте все дозволяется.
— Это ужасно, — с притворной мукой застонал артефакт. — Так я еще поцелуев не добивался!
Отпустив меня, он вдруг развернулся вокруг собственной оси и превратился в Мика.
— Ой! — Я выдохнула в восторге — полнейшее сходство!
А Мик уже протянул руки, и я сама шагнула в его объятия, устроила ладошки на плечах и стала счастливо вглядываться в темные глаза, светившиеся совсем не Мининым лукавством.
— Есть разница, — я нахмурилась, — у него взгляд…
— Не важно, — перебил Мик-артефакт, — для обычного сна ты поразительно много думаешь, а я заслужил поцелуй за обращение. — И — склонился ко мне.
— Хм, высоковат для Мика, по росту как Фомка.
— Твоя привычка все анализировать убивает романтику момента, — заявил в ответ не-Мик, а я пожала плечами.