Санчо проигнорировал вопрос именитого вора в законе, но предложение сесть любезно принял, с заметным трудом втиснув свое грузное тело в узкое пространство между двумя жесткими подлокотниками. На эту нелегкую для него процедуру Мошкин затратил едва ли не пять минут. Или около того.
— Сок, потом пудинга немножко, потом — таблетки, снова сок, чай, — сухо проинформировал он авторитета.
— Да знаю я эти… — махнув рукой, Лавр секунды три подыскивал подходящее и более-менее приличное словцо, — ритуальные услуги!
— У меня совесть чиста, Лавр, — счел необходимым все же поставить шефа в известность Санчо, возвращаясь к изначальной теме наметившейся беседы, и веско добавил при этом: — Перед тобой.
— А у меня — нет, — тяжело вздохнув, парировал Лавр. Былая веселость и благодушное расположение духа, вызванное недавней шуткой, стерлись с его лица, как по мановению волшебной палочки. Мысли вернулись к чему-то глубоко сокровенному. — Перед собой.
С этими словами он взял в руки поднос, поставил себе на колени и первым делом испил апельсинового сока. Только после этого вор в законе потянулся к тарелке с кашей. Вяло заработав челюстями, Лавр невидящим взглядом уставился в окно. Выражение его лица можно было охарактеризовать лишь как грустную задумчивость или меланхолию.
— Перед собой не считается, — попытался отвлечь его от невеселых дум соратник. — Тема, в натуре, не актуальная. Зачем переживать?
— Затем! — Лавр перевел взор на сидящего рядом грузного массивного «дворецкого», и зрачки его глаз сверкнули, как в молодости. Дерзко и по-мальчишески. — Приснилось мне, Санчо, под утро… — доверительно начал он, — жуть! Будто я умер скоропостижно. В цветущем возрасте Карлсона умер, можно сказать. И значит, кто-то из замов Господа Бога учиняет мне… э-э… предварительный допрос.
— Главное — ничего не подписывать в такой ситуации, — не удержался от хохмы Санчо. — Без адвоката, мол, ни слова не скажу!
— Помолчи лучше. — Лавр поморщился. Он не был настроен на шутки и к излагаемой сути дела относился предельно серьезно. — И вот, значит, говорит мне этот архангел, или кто он там по должности: «Что ж ты, — говорит, — Лаврик, талоны на водку и сахар в девяносто первом году получил, но не отоварил?» Представляешь, какой кошмар? Прокакал, говорит, все, тебе положенное!
— Кого прокакал? Кто?
— Я! — Лавр ткнул себя пальцем в грудь. — Свою жратвяную пайку — бздыкс!
— Да как же так, Лавр? — Санчо подался вперед всем корпусом. — Ты никогда не ждал милости от государства! Тем более — в девяносто первом! Когда это было?