— Забавно вышло, что мы здесь увиделись, — сказал Алехандро. — Ты спас мне жизнь. А мы, скорее всего, больше никогда не пересечемся. Слишком разные дороги.
Я кивнул и затянулся сигаретой.
— Все может быть. Мир иногда очень странно себя ведет.
Алехандро кивнул и замолчал.
До Латакии оставалось четыре дня.
Если бы я знал, что произойдет со мной меньше чем через год, я бы плюнул на все и отправился с Алехандро в Иерусалим.
Потому что я был неправ. И доктор Остенмайер был неправ. Некоторые воспоминания все же сильнее нас.
Я теперь знаю это. Я слишком хорошо помню, что произошло 26 лет назад на станции Калинова Яма.
★ ★ ★
Время и место неизвестны
Гельмут смотрел на спящего двойника, боясь пошевелиться, и чувствовал, как рукоять револьвера становится мокрой и скользкой от пота. Двойник спал, и его закрытые веки иногда вздрагивали, и еле заметно дергался уголок рта.
Он оглядел комнату. Все было таким же, как в последнюю ночь, когда он здесь спал.
Письменный стол с желтой лампой, печатная машинка, тяжелая пепельница из горного хрусталя, портрет Льва Толстого на стене, пустая бутылка из-под шампанского на подоконнике.
И голоса за окном.
Еле различимые, как шорох осенних листьев, голоса.
Еще крепче сжав рукоять револьвера, Гельмут осторожно подобрался к подоконнику и раздвинул шторы.
Во дворе никого не было, только по-прежнему скрипели качели. Сами по себе.
Голоса — или это были не голоса, а ветер шумел в листве — вкрадчиво шелестели, перешептывались, подвывали, шуршали, будто тени говорили друг с другом, будто его собственные, Гельмута, мысли скреблись о черепную коробку, отчаявшись найти выход.
Через несколько минут они стали отчетливее. Гельмут приложил ухо к стеклу и смог различить.
— Вот он, вот он, там, за окном, — шептал один голос.
— Он спит, он спит, он спит, — шептал другой.
— Он даже не знает, что он спит, — шептал третий.
— Не-не-не. Это тот, другой не знает, что он спит, — шептал четвертый.
Их было четверо.
— Да-да-да. А тот, другой, знает, — говорил первый.
— А тот, другой, сможет проснуться?
— Этот сможет. А другой не сможет.
— А кто из них другой?
— Какая разница?
— Они оба нашли Спящий дом.
— Спящий дом?
— Спящий дом.
— Спящий дом, Спящий дом, — заговорили они все вчетвером.
— Спящий дом, Спящий дом, Спящий дом! — и в их голосах звучала невыразимая тревога.
— Спящий дом, — донесся вдруг отчетливый и громкий голос со стороны кровати.
Гельмут резко обернулся.
Двойник по-прежнему спал.
Гельмут не знал, зачем это делает, но он приблизился к кровати, посмотрел в лицо спящему и ровно, медленно проговорил: