— Как говорят в таких случаях, все может быть.
— Лично я все больше и больше склонна так думать. Не хотелось бы, чтобы он сбежал. Мы должны поймать убийцу — кем бы он ни был. Иначе смерть Лоррейн останется на моей совести. У нас здесь как будто завелся свой Джаспер.
Амарок был бы только рад арестовать Фицпатрика и продержать его под замком, пока они не получат ответы на все их вопросы. Увы, это невозможно. Никаких реальных улик нет.
— Отлично тебя понимаю. Я готов за ним следить, но у меня нет людей. По большому счету, я тут один и ждать помощи не приходится. Но я намерен копать и дальше. Потому что вдруг это все же не он.
— А мне кажется, все указывает на него.
— Я бы не стал так утверждать. Потому что одна вещь не дает мне покоя.
— Что именно?
— Он признался, что в субботу вечером ужинал у Даниэль.
— А значит, последним видел ее живой!
— Но когда он ушел от нее, с ней было все в порядке.
Эвелин передвинула на столе стопку личных дел.
— Откуда тебе это известно?
— Потому что она записала его в свой блокнот! Вряд ли она сделала это, когда он был рядом. Застукай он ее за этим занятием, он бы наверняка отобрал у нее записную книжку.
— Разумно.
— Он крайне удивился, когда я рассказал ему о ее зацикленности на размерах и о том количестве мужчин, с которыми она спала.
— Тем не менее она была убита между субботой и вторником, когда ее руку кто-то подбросил мне в кровать. Он мог вернуться.
— Зачем? Что могло его к этому подтолкнуть? Он считал ее ниже себя. У меня сложилось впечатление, что он лишь потому согласился переспать с ней, что ему отчаянно требовалась женщина. Вряд ли у него возникла потребность так быстро вернуться к ней вновь.
— Может, он потребовал от нее никому не говорить, что они были вместе, и они из-за этого поругались?
Амарок покачал головой. Эта версия противоречила его впечатлению от разговора с Фицпатриком.
— Я не почувствовал в нем злости. Он был уверен, что с ней он просто «выпускает пар». Ты бы его видела! Он оторопел, когда я рассказал ему, что она вытворяла с другими мужчинами. Похоже, он считал, что она в него по уши — влюблена.
— Такой высокомерный тип, как он, — запросто. Но мы не можем его исключать. Хьюго настаивал, что Фицпатрик опасен.
— Хьюго загремел за решетку за то, что задушил пятнадцать женщин. Его слово недорого стоит.
— И все же в этой ситуации он вел себя как настоящий герой, — заявила Эвелин. — Порой границы стираются.
Амарок прекрасно ее понимал.
— Поверь мне, будь у меня возможность арестовать Фицпатрика, я бы это сделал. Но у меня ничего на него нет.