* * *
Амарок дважды проехал от тюрьмы к дому и обратно, прежде чем решил на всякий случай проверить автоответчик. Он был так уверен, что Эвелин просто устала его ждать и потому решила поехать домой одна, что он непременно найдет ее на обочине дороги, потому что на своем «бумере» она никуда не доедет, что ему даже в голову не пришло, что она может оставить ему сообщение. Ну разве что короткое, чтобы спросить, где он. В любом случае, его домашний телефон отключен. Чтобы получить доступ к голосовой почте, он был вынужден заехать в участок. От того, что он услышал, кровь моментально застыла в жилах.
— Амарок, надеюсь, ты скоро услышишь это сообщение. Фицпатрик только что прислал мне сообщение через компьютер. Он сказал что-то насчет Хьюго и попросил о помощи. И вот теперь не отвечает. Ума не приложу, что это означает, но все это очень странно. Я понимаю, это может быть ловушка. Но так как Хьюго разгуливает на свободе, это вполне может быть искренний крик о помощи. Ты ведь знаешь, как Хьюго ненавидит Фицпатрика. Я должна поехать туда, хочу посмотреть, что там происходит. Приезжай тоже, если сможешь.
— О господи! — пробормотал Амарок и закрыл глаза. — Только не это!
Он не хотел видеть ее рядом с Фицпатриком, не говоря уже о том, чтобы она рисковала собственной жизнью ради спасения этого мерзавца после того, как тот по-свински обошелся с ней. Эх, знай он, что она вытворит, когда он решил не рассказывать ей о сеансах Фицпатрика с Хьюго, возможно, ничего бы не случилось.
Схватив со стола ключи, которые бросил, прежде чем прослушать голосовую почту, он снова бросился к своему пикапу. Чуть раньше этим вечером он поменялся с Филом машинами, так что теперь у него имелся снегоочиститель. Кстати, это заставило его задаться вопросом, каким образом Эвелин смогла добраться до дома Фицпатрика на своем «бумере».
— Только попробуй тронуть ее хоть пальцем! — пробормотал он.
Он, не сбрасывая скорости, завернул за угол, после — чего и вообще прибавил газу. Нельзя было терять ни секунды. В эти мгновения перед его мысленным взором — была лишь отрезанная голова Лоррейн с вырванным — глазом.
* * *
Фицпатрик стоял, зажав в руке кочергу. Сам он был с ног до головы забрызган кровью — лицо, одежда, волосы. Хьюго — если лежащий на полу человек и впрямь был сбежавшим из больницы преступником — был одет в одежду не по росту. На затылке зияла кровавая рана. У Эвелин даже не возникло сомнений, что он мертв. Угрозы он явно не представлял, однако Фицпатрик даже не пытался звать на помощь. Вместо этого он, сыпля проклятиями, расхаживал туда-сюда и время от времени бил кочергой и пинал ногой неподвижное тело.