Где же, черт побери, Феррис?
— Я поражаюсь, что после нападения ты нашла в себе силы вновь сосредоточиться на учебе.
Его слова ее смутили, она вспомнила прошедшую ночь. Хотя он и был терпелив, вряд ли ему доставило удовольствие то, во что вылилась их встреча.
— Преодолеть последствия того нападения было совсем не просто. Но учеба в университете держала меня в напряжении и отвлекала от мрачных мыслей. Она дала мне цель в жизни, помогла справиться.
— Тебе хотелось залезть в душу того парня, который напал на тебя.
— Мальчишки.
Она уже была готова взять рацию, как вдруг услышала в телефонной трубке голос. Однако ответил ей не старший надзиратель.
Ее звонок наконец-таки был переадресован Диду, помощнику Ферриса. Конечно, это не Феррис, но хотя бы кто-то все-таки отозвался.
Когда Эвелин объяснила ему, что ей нужно, он попросил ее подождать, а сам и отправился на поиски Ферриса. Ждать пришлось довольно долго.
— Что-нибудь случилось? — спросил старший надзиратель, когда наконец взял трубку.
Эвелин рассказала ему о случившемся в городе убийстве. Он же заверил ее, что никто из обитателей Ганноверского дома не мог выйти за его стены. Эвелин немного успокоилась, но все равно попросила его провести перекличку.
— Никаких проблем, — ответил он. — Через пятнадцать минут все будет готово.
Долгую паузу заполнила напряженная тишина. Потеряв интерес к скудному набору личных вещей, которые хранила в своем кабинете Эвелин, Амарок подошел к окну.
— Как ты ухитряешься это делать?
Она примостилась на самом краешке стула.
— Делать что?
— Общаться с подонками, с которыми ты проводишь практически день и ночь?
— Я тебе уже говорила. Я ищу ответы. И не только для себя, но и для других жертв.
Амарок поморщился.
— Безумие объяснить невозможно.
— Эти люди не безумны. Они страдают нарциссизмом и всячески выставляют напоказ свое презрение к обществу. Некоторые в подобном поведении доходят до крайности, но как с юридической, так и с психологической точки зрения они абсолютно вменяемы.
— С моей точки зрения, любой, кто способен убить другого человека и разрубить его на куски, — как то, что я видел сегодня утром, — ненормальный.
Эвелин сложила руки на коленях.
— Они лишены не рассудка, а совести. Я не занимаюсь психически больными людьми. Мои пациенты не из числа тех, кто слышит голоса, призывающие их убить кого-то, тех, кто не видит разницы между добром и злом. Мои пациенты просто начисто лишены способности понимать эмоции других людей и вступать с ними в психологический контакт. Они делают то, что им выгодно, что доставляет им удовольствие, и не чувствуют никаких угрызений совести. Проблема заключается в том, что психопатов в окружающем нас мире гораздо больше, чем мы думаем.