— Мне очень жаль, Гленн.
— Это… это неправда, — запинаясь, проговорил он после долгой паузы.
— Как бы мне хотелось, чтобы это было неправдой. О боже, как бы мне хотелось, но…
— Но что же случилось? — прервал ее Гленн. — Автомобильная авария? Я ведь предупреждал ее по поводу шин. Мне нужно было самому сесть на телефон и заказать для нее новые. Почему я об этом не подумал?
— Это была не автомобильная авария.
Ему все больше мешали говорить слезы.
— Но что же тогда могло произойти? Она ведь была совершенно здорова. Она никогда ни на что не жаловалась.
— Ее убили.
Еще одна долгая мучительная пауза.
— Кто? — наконец выкрикнул он.
— Мы пока не знаем.
Эвелин не могла рассказать Гленну о том, в каком виде нашли останки Лоррейн. Он сам узнает об этом позднее. Сейчас уже наверняка весь город говорит об убийстве Лоррейн. Гленн жил не в городе, из обитателей Хиллтопа знал, наверное, только тех, кто работал в тюрьме. Однако известия обо всем, что происходило в городе, довольно быстро достигали Ганноверского дома.
— Не мог это совершить ее бывший?
Эвелин это даже не приходило в голову. То, что она видела, было слишком жестоким. Такого с Лоррейн не мог совершить никто, кто когда-то любил ее.
Профессиональный опыт подсказывал Эвелин, что такое убийство способен совершить только маньяк, отчего она была склонна игнорировать другие, не менее вероятные варианты. Обычно считалось, что убийство, совершаемое с чрезмерной жестокостью, указывает на то, что преступник знал свою жертву и что преступление было совершено под воздействием сильных эмоций.
У Лоррейн совсем недавно закончился довольно болезненный бракоразводный процесс, в ходе которого ей удалось отсудить у своего бывшего мужа половину его пенсии, что того, конечно, совсем не обрадовало. Но могло ли это довести его до такой степени озлобления, что он расправился с ней столь зверским способом?
Кто знает… Но одно лишь предположение об этом заронило в Эвелин надежду, что, возможно, несмотря на страшную жестокость преступления, они имеют дело совсем не с маньяком и что убийство будет очень скоро раскрыто, а Даниэль найдут живой и здоровой. С какой стати бывшему мужу Лоррейн убивать Даниэль?
— Надеюсь, что так, — сказала Эвелин.
— Вы надеетесь, что так? — с изумлением повторил Гленн.
— Это — лучшая альтернатива.
— А есть другая?
— Мне не хочется это обсуждать.
— Вы можете рассказать мне что-нибудь еще? — спросил Гленн. — Как все случилось?
— Боюсь, я не могу обсуждать подробности. Мне просто… я просто хотела сообщить вам, пока вы не услышали о случившемся от кого-то еще.