Владимир Васильевич Симонов — начальник маяка, услышав резкий, отрывистый лай собак, не мешкая поднялся с постели. Включил в доме свет, взял фонарь, сунул в карман ракетницу — мало ли что? Елизавета Федоровна — жена, обеспокоенная поведением собак, лай которых становился все громче, неукротимее, прильнула к окошку.
Выходя из дому, Владимир Васильевич глянул на часы: половина четвертого… На дворе хозяйничал ветер.
Спускаясь по ступенькам вниз, Владимир Васильевич прикрикнул на собак Нору и Сильву, поднял фонарь над головой. Яркий сноп света выхватил из тьмы собак, обступивших поваленного на землю человека. Симонов догадался обо всем моментально. Незнакомец сделал попытку подняться, но резкий окрик предупредил его намерение, он распластался на земле, вытянув руки вперед. Нора и Сильва, взбудораженные, чуть отступили, освобождая путь хозяину. Для верности приведя ракетницу в готовность, Владимир Васильевич приблизился к лежащему на земле.
Начальник маяка вел себя, как заправский солдат-пограничник, хотя в армии он никогда не служил. Детство и юность выпали на военное лихолетье. Семнадцатилетним он добровольно уехал на один из самых сложных участков трудового фронта на Дальний Восток. Произошло это в 1943 году. Здесь, в глубоком тылу, оборонное производство нуждалось в умелых специалистах. К лету 1945-го вернулся домой, на Вологодчину, в родную Шую. Устроился слесарем на ткацкую фабрику. Тут и познакомился со своей будущей женой Елизаветой Федоровной. Бережно хранит она мужнину медаль «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.».
Жили хорошо: имели квартиру, любимую работу, растили дочку и сына. Но однажды шевельнулась дремавшая долгие годы память о Дальнем Востоке. И Симоновы переехали сюда, пустили корни на новом месте.
…Симонов привел ночного гостя в дизельную, приказал сесть на стул у крошечного окошка. Внимательно следя за незнакомцем, убрал тяжелый инструмент.
Елизавета Федоровна подождала-подождала и, почуяв неладное, отправилась за мужем: нашла его в дизельной.
Кому-то из них надо было немедленно сообщить пограничникам о происшедшем. Пойти ему — значит оставить жену один на один с задержанным нарушителем государственной границы. Это исключено. И ее посылать — страшно подумать. Ночь, темень, а впереди ледяная пустыня бухты, которую не умеючи не преодолеешь: то здесь то там трещины, едва схваченные слюдяной коркой лунки, оставленные рыбаками. Судить-рядить некогда, и Елизавета Федоровна, одевшись потеплее, вооружившись палкой и фонарем, позвав Нору и Сильву, решительно спустилась с каменного острова на лед.