Расспросил о наших походах к османам, взятии и разрушении татарской крепости Газы-Кермен. Пояснил, что из-за этих набегов османский падишах Мехмед IV обратился к царю с требованием прекратить бесчинства казаков, наказать виновных и взыскать ущерб. На что государь дал ответ, меры он примет, но казаки народ разбойный, государево слово нарушают самочинно, поручиться за них не может. Лукаво усмехнувшись, Матвеев все же указал нам воздержаться пока от походов, но порох держать сухим, война с османами уже на пороге. Они уже вступили на Правобережную Малороссию, взяли Каменец-Подольский, подходят к нашим рубежам, Днепру и Киеву. Король Речи Михаил Вишневецкий уже обратился за помощью к соседним государям, к Алексею Михайловичу тоже. Коронный гетман Ян Собеский прямо попросил отправить Сирко в Запорожье поднимать Сечь на войну с османами.
Из пояснений боярина нам стало понятно, что складывающаяся ситуация на руку нам, царь уже колеблется, как быть с нашим кошевым. В завершении встречи Матвеев заверил, что примет решение и выразит свое мнение государю, если на то будет повеление. Крыловский сказал ему о приеме царем нашего посольства на следующей неделе, боярин же ответствовал, о том ему известно, препятствий чинить нам не будет. Последние слова особенно ободрили нас, он почти прямо заявил, что на нашей стороне. Оставшуюся до приема неделю провели не праздно, есаул и старшие казаки наведались в Пушкарский и Казенный приказы, по просьбе войсковой канцелярии хлопотали об отправке припасов и жалования в Сечь. Я же, пользуясь оказией, исходил Москву, с любопытством разглядывая почти незнакомый город, сравнивал с прежним из своей памяти и не находил ничего общего, если не считать Кремль и еще нескольких строений.
На прием к царю отправились есаул и еще два казака, остальных не допустили, мы остались ждать с нетерпением в своей комнате, никуда не уходили. Приехали они после обеда, довольные приемом, царь их выслушал, задал несколько вопросов, говорил при этом спокойно и без гнева к осужденному, неспроста прозывают его Тишайшим. Мы с интересом и любопытством расспрашивали об увиденном и услышанном ими в царских покоях, наши послы обстоятельно отвечали на наши вопросы. Прием проходил в главной палате Кремля - Грановитой, вместе с нашими были послы еще пяти государств, среди них Речи Посполитою и Османской империи. Ожидали в Святых сенях, по приглашению подъячих проходили в Большую палату.
Наше посольство приняли последним, после османов, в огромной палате с красочными фресками на сводах и стенах восседал на троне государь Алексей Михайлович в украшенном жемчугом и драгоценными каменьями шелковом кафтане и шапке Мономаха, на ногах бархатные чоботы, также с каменьями и золотым шитьем. Справа возле трона стоял Матвеев, о чем-то негромко говоря царю. Казаки поклонились царю в ноги, после дозволения государя есаул передал ему через посольского подъячего челобитную грамоту, а потом высказал наше ходотайство, во многом повторяющее речь у Матвеева, с небольшими отличиями. Царь принял его благодушно, по-видимому, уже оговорил со своим ближником, после объявил, что ответ свой он даст на следующей неделе, узнаем о нем в Малороссийском приказе. На том прием завершил, казаки, отдав царю должное почтение, немедля покинули покои.