Он тяжело задышал.
– Привязать?
– Ты не понимаешь. – Она заплакала еще громче. – Я забеременела тобой вскоре после знакомства с Джексоном. Моя болезнь была не под контролем. Я никому не доверяла. Я любила Джексона, но не была влюблена в него. Не так, как любят на всю жизнь. Каждый следующий день я запутывалась все сильнее и сильнее. Не понимала, что происходит. Мой здешний врач сказал, что это, по всей видимости, была послеродовая депрессия, осложненная тяжелым психическим состоянием. Когда у женщины скачут гормоны и при этом она страдает биполярным расстройством, последствия могут быть катастрофическими.
– Катастрофическими, да, я бы сказал, это самое подходящее слово, – откровенно сказал Макс.
– Это не значит, что я не беспокоилась за тебя, не любила тебя, Максвелл. Любила. И люблю! Очень! Но я не знала, как о тебе заботиться. Все эти ужасные мысли насчет Джексона, о самоубийстве… Я сделала единственное, что мне оставалось… – Она плакала.
– Уйти, – просто сказал он. Эти слова ударили меня в самое сердце.
Она кивнула.
– Я знала, что у Джексона есть деньги, власть и поддержка. И что он позаботится о тебе, пока я разберусь со своей жизнью. Но этого так и не произошло. А потом я встретила Майкла, и он был таким добрым, так любил меня. Заботился. Обожал меня. – Она приглушенно всхлипнула. – Сначала мы были не такими, как все, и мне это нравилось. Мы одни против всего мира. А потом в один из моих маниакальных приступов мы поженились в Лас-Вегасе. Вскоре я забеременела Миа. А… остальное вы знаете. – Она чихнула и утерла слезы.
– Почему ты ни разу с нами не связалась? – тихо и грустно спросила Мэдди.
– Ох, детка, я так хотела. Думала об этом каждый день. Но я боялась. Боялась того, что вы скажете. Боялась, что скажет Майкл. Боялась оказаться в тюрьме. А потом я начала бояться потерять Кента. Единственного человека, который заметил, что я не в порядке, и помог мне.
– Так ты не знал о нас? – спросила я у Кента.
Он покачал головой.
– Нет. Мерил призналась, когда увидела тебя в шоу доктора Хоффмана. И тут из нее полилось. Вся правда. В конце концов я позвонил в шоу. Сказал, что я ваш отчим и что я знаю, где ваша давно потерянная мать. И что она хочет воссоединения семьи.
Я вздохнула, выпуская весь воздух из легких. Черт бы побрал Шенди. Мы могли знать об этой бомбе заранее. Не могу дождаться, когда я схвачу ее за тощенькую шейку.
– На что ты рассчитываешь? – холодно спросила я, уставившись на сломленную женщину, сидевшую напротив меня. К сожалению, зверю в моей душе было наплевать на то, что ей больно. Мы, все трое, страдали много лет, пока она счастливо жила на природе и рисовала пейзажи, ведя жизнь ни за что не отвечающей художницы и домохозяйки. Но у нее были обязательства. От которых она уклонялась с самого начала.