). Ой, студентка, ни стыда, ни совести! Только и знает, что гулять. Мозги на место не встали? И парень этот к ней таскается, худой такой. Фу, скелет, кости торчат! Хоть бы женился уже, а то срам один…» и так до бесконечности. Лидеры, что там говорить?
- Вер, - Саша легонько потряс меня за плечо, - нам пора.
- Да, конечно пора, пора.
Людмила Семёновна всплакнула и повисла на мне балластом.
- Ох, Верочка, как же я одна останусь? Будто вчера в Москву приехала и домой. Когда я теперь тебя увижу? – всхлипывала она. Ну вот, сейчас я тоже заплачу!
- Не надо, теть Люд! К тебе Сашка будет забегать, а я звонить буду. Приеду в гости, честное пионерское, и Аньку с собой возьму, - забормотала я, кусая губы. Никогда не умела прощаться. - Весной приедем, хочешь?
Она кивнула, всхлипнула «на посошок» и утерла глаза рукавом. Знает, что раз пообещала, то обязательно вернусь. Мы стояли, обнявшись, словно две сиротки, и ни у кого не хватало смелости разорвать объятия. В горле поселилась знакомая соленая щекотка, а в животе заныло, совсем как семь лет назад, когда я махала родителям из окна поезда «Киров-Москва».
Сашка деликатно кашлянул.
- Не хочется прерывать вас, дамы, но нам действительно пора. Машина ждет внизу.
Он, как всегда, прав. Мой поезд отходит в семнадцать-двадцать семь, а раньше пяти, даже при самом благоприятном раскладе, на вокзал не попасть. Нужно торопиться. Я чмокнула тетушку в мокрую щеку, примерилась к сумкам, но больше двух плюс пакет унести не смогла. Сашка вздохнул и, ни слова не говоря, умчался куда-то, чтобы вернуться с дородным усатым дядькой.
Не утруждая себя приветствием, усатый субъект пересчитал чемоданы и скрестил руки на мощной груди. Альтруизм мужику был явно чужд.
- Я вам, ляха-муха, не носильщик! – мрачно изрек он. – Баранку крутить – ради бога, но баулы бесплатно переть – хрена с два! – дальше следовала сложная лексическая конструкция, где фигурировали в основном родственные и причинно-следственные связи.
- Выражения выбирай, уважаемый, - посоветовал Сашка. - Я доплачу.
- Мы доплатим, - поправила я, доставая кошелек. К чему-к чему, а к матюгам почем зря не привыкла и привыкать не планирую. Уши в трубочку – мало приятного. Хотя данный индивид мужского пола выражался еще вполне культурно, смотря с кем сравнивать.
- Доплатят они, как же! – водитель, кряхтя на разные лады, поднял оставшуюся поклажу. - Кто б мне за грыжу заплатил…
***
Полтора часа московских пробок, и мы, насколько позволяют сумки, мчимся по Казанскому вокзалу. До отхода от силы двадцать минут, а поезд еще надо найти. Таксист пыхтел где-то позади, не прекращая комментировать наши душевные качества. Народу – не протолкнуться! Люди шарахались, но пару зазевавшихся я все-таки сбила.