- Кажется, дама непрозрачно намекнула, что ваше общество ей неприятно, - раздался вдруг приятный баритон. - Или вы хотите продолжить обсуждение семантической разницы между внутренним миром и потенциальным действием?
Перед нами стоял, опираясь рукой на тонкую стенку-перегородку, тот самый мужчина с рюкзаком, которого я приметила на платформе.
Мускул замотал головой.
- Тогда, будьте так любезны, освободите пространство от вашего астрального и материального присутствия, живо!
Что-то подсказало жертве акселерации: спорить не стоит. Обиженно ворча (мне даже стало его жалко), парень поспешил ретироваться. Мой спаситель, взглядом испросив разрешения, опустился на свободное место.
- Спасибо, – благодарно улыбнулась я, - не надеялась от него избавиться.
- Ну что вы, атака проведена по всем правилам искусства, мое почтение полководцу. Еще немного второстепенных членов, щепотка потенциального действия, и басурманин убежал бы сам. Теперь будет знать, что сесть в лужу проще, чем кажется: достаточно недооценить своего противника.
Улыбался он доброжелательно, но немного скованно, как улыбаются люди, не до конца уверенные в безупречности своих зубов. Так улыбалась я до девятого класса.
- Надеюсь, дама позволит остаться? Человек, который должен ехать на этом месте, слезно просил поменяться. Не смог отказать, - пояснил он, опережая вопросы.
- Что ж, составляйте, - я пожала плечами. – В свою очередь, дама надеется, что у вас нет привычки распускать ноги.
- Не замечал за собой... Эх, – приподняв полку, чтобы запихнуть мешавшийся рюкзак, попутчик в недоумении замер. - Это всё - ваше?!
Я вновь передернула плечами, на сей раз виновато.
- Не переживайте, я налегке, - мужчина забросил поклажу на пустующее боковое место. - Будем знакомы. Евгений Бенедиктович, но отчество добавлять необязательно.
- Вера. Сергеевна. Можно просто Вера.
Я пожала твердую сухую ладонь и, наконец, смогла рассмотреть нового знакомого. Чуть старше, чем мне показалось вначале, лет тридцать восемь – сорок. Невысокий, довольно упитанный, он был одет в простую рубашку цвета хаки и потертые джинсы. Темно-русые волосы аккуратно подстрижены, тонкий нос с небольшой горбинкой. Зеленовато-карие глаза смотрели спокойно и изучающе. Его лицо, чрезвычайно подвижное, могло показаться красивым, если бы не заметная синева под глазами и общий изможденный вид.
Мы разговорились. Точнее, говорила в основном я, а Евгений Бенедиктович слушал, время от времени вставляя уместные замечания. О себе рассказывал скупо; мне удалось выудить, что он брал двухнедельный отпуск, чтобы навестить живущих в столице родственников, и теперь возвращается обратно.