Небо меняло цвета, становясь из мутно-синего то кокетливым розовым, то лимонно-оранжевым со светящейся полосой горизонта, то загадочно-полосатым, как старый матрас. Из темноты проступали смутные силуэты домов, рекламных щитов, линий электропередач – всего того, чем был щедро напичкан город, а растительность, которой так не хватало, сверху напоминала кустистый лишайник. В окнах верхних этажей отражалось изломанное золотистое солнце.
К реальности вернул голос рабочего в заляпанной синей спецовке. Рабочего звали дядя Гена, он души не чаял в лесных красавицах с длинными хвостами и кисточками на черных ушах, приходящих и уходящих вместе с зарплатой, поэтому ничему не удивлялся.
- Я од-д-дного понять не м-м-могу: ты дебил или ж-жулик? – промычал дядя Гена, чуть покачиваясь. На его плече сидела очередная рыжая красавица.
- Дебил, - ответил маг и спрыгнул с крыши.
Глава седьмая
Одинокий ворон желает познакомиться
- Мне казалось, вам не чужды сомнения.
- Они мне и не чужды. Какой мыслящий человек не знает сомнений?
К. Маккалоу.
Мое утро началось с громкого «вз-вз-взззз, вз-вз-взззз». Не пытаясь открыть глаза, нашарила в темноте источник шума. Совсем не модный кнопочный телефон ездил по тумбочке на виброзвонке и попался не сразу.
- Не говори мне, что всё еще спишь! – до неприличия бодрый Элькин голос вгрызался в мою сонную голову. - На пробежку шагом марш!
Кое-как оторвав мобильник от уха, прищурила правый глаз и взглянула на время: без трех минут шесть. На пробежку? В такую рань я способна только убивать!
- Может, не надо? – я плотнее закуталась в одеяло, родное, а, главное, теплое. Не отдам!
- Надо, Федя, надо! Жду во дворе через двадцать минут. Да, и куртку набрось: дождь идет.
Я нажала «отбой» и со стоном отчаяния рухнула лицом в подушку. Дружбу Сов с Жаворонками надо запретить, ибо чревато. До восьми я на автопилоте, а Элька уже в пять утра на ногах, бежать вон куда-то собралась. Так пусть бежит, я тут при чем? Наобещала ей сдуру, что составлю компанию, и забыла... Теперь вспомнила.
За окном стучал упомянутый дождь, в такт ему завывал ветер – погода испортилась удивительно быстро. Приготовленная с вечера олимпийка висела на стуле, раскинув рукава, как лебедь крылья, и напоминала о данном обещании. Пришлось в спешном порядке впихивать себя в спортивный костюм, чтобы бежать навстречу новому дню и Элькиной будущей стройности.
Кумачева нетерпеливо приплясывала у подъезда. С ее бирюзовой ветровки-скафандра сползали крупные капли. Капюшон откинут, намокшие пряди липнут к лицу, но глаза горят нездоровым энтузиазмом.