— Отлично! Сбросим вам снимки по Интернету — искать будет легче.
Закончив разговор, Андрей еще раз огляделся, уперев руки в бока. Досада, окатившая его волной, уже схлынула, и он почувствовал знакомое нетерпение. Нет оружия? Ну и черт с ним! На то они и спецназ, чтобы выкручиваться из безвыходных положений. Раз оно есть на судне — они его добудут.
…Как и говорил стюард, на верхнюю палубу судна к моменту отплытия вышли сотни человек. Немало было людей и на открытых площадках нижних пассажирских палуб. Издав протяжный гудок и шумно дыша своими мощными машинами, работающими где-то далеко под ногами в трюме судна, под звуки какой-то бравурной музыки паром плавно отошел от причальной стенки. Среди стоящих на палубах раздались шумные возгласы. Кто-то прощался с оставшимися на причале, кто-то просто выражал свое восхищение и восторг. Удачно сманеврировав на акватории порта, паром прибавил ходу и, раздвигая «колуном» своего широкого корпуса серовато-голубую, со свинцовым оттенком воду Финского залива, двинулся в сторону открывающегося впереди пространства неспокойных морских вод.
Андрею уже доводилось плавать на морских судах. Но всякий раз, когда корабль уходил от берега, он испытывал непонятное волнение, словно ощущал свою причастность к великому, до конца не постижимому таинству. Наверное, в такие моменты даже у самого сухопутного по своей натуре человека в душе просыпается генетическая память о тех временах, когда отдаленнейший его биологический предок обитал в соленой океанской пучине. Впрочем, и в такой момент Лавров не мог не оставаться самим собой — майором российского спецназа, обязанным, невзирая ни на какие осложнения и обстоятельства, выполнить порученное ему задание. Проходя через многоязычную, шумную, беззаботную толпу, он не уставал почти на «автопилоте» ловить взглядом лица людей, оказавшихся рядом.
Перед его глазами мелькали десятки и сотни юных и морщинистых лиц, бородатых и лысых, с панковскими «ирокезами» и изысканными прическами. Но в его тренированной памяти отпечатывались только те, на кого он обращал свое основное внимание — мужчины, примерно от двадцати до сорока пяти лет. Всматриваясь в выражение их лиц, оценивая то, как они себя держат, разговаривают, смеются, Лавров пытался внутренне ощутить их реальную, подлинную сущность, а не то, как они себя подают, что в общем-то свойственно любому человеку.
Еще во время последнего инструктажа перед отъездом он напомнил своим подопечным:
— …В принципе, если разобраться, то выявить интересующих нас людей не так уж и сложно. Из примерно полутора тысяч человек пассажиров и персонала судна около половины — женщины. Из оставшейся половины еще половина — старики и подростки. Следовательно, возрастная категория мужчин, среди которых могут оказаться террористы, не так уж и велика.