А через несколько минут мы увидели, как беглеца ведут под узцы обратно. Конь шел спокойно и гордо, не унижая себя брыканьем и бесполезным сопротивлением.
Нам было жаль этого серебристого красавца с коричневыми клеймами-звездами на бедрах. Мы смотрели на него с тем же чувством, что на заключенных, которые длинной колонной часто ходили по нашей улице из недалекой тюрьмы куда-то на работу. Под охраной сумрачных часовых с длинными колючими винтовками…
Чтобы попасть в цирк, надо было выстоять очередь за билетами. Ребятишек без родителей пускали только на дневные представления, по воскресеньям. Билеты начинали продавать в пятницу. Длинная вереница мальчишек и девчонок извилисто вытягивалась по цирковому скверу. Спорили, толкались, смеялись, гудели стручками акации. Заглушали тревожное томление: хватит ли денег на билет?
Места на самом верху, в десятом и девятом рядах, стоили три рубля (длинные зеленые бумажки с красноармейцами в касках). Средние ряды — пятерка. Первые — червонец. А стулья у самой арены, в ложах-загородках, — страх подумать! — аж двенадцать рублей.
У меня больше пяти рублей сроду не бывало. У моих приятелей тоже. И вот стоишь со скомканной бумажкой в потном кулаке, страдаешь от неизвестности. Повезет — не повезет?.. Ура, повезло! Вот она, вожделенная синяя полоска с чернильными цифрами и милым сердцу значком — акробатом на трапеции, окруженным кольцевой надписью «Госцирк». А потом — два дня радостного нетерпения и наконец — праздник!
Внутри этого большого праздника-представления случались иногда и дополнительные. Сюрпризы! Вот одна такая радость. Казалась бы ерунда, а запомнилась. Клоуны-жонглеры во время выступления иногда бросали в ряды зрителей большие красно-синие мячи. Находились счастливчики — избранники судьбы! — которые ловили мячи в ладони. Я, конечно, тоже мечтал о таком счастье. Ведь мяч был кусочком цирковых чудес! Подержать его в руках — значит, приобщиться к сказке!.. И однажды повезло: мяч полетел прямо ко мне! Я вскрикнул, вскочил, поймал его над украшенной бантом девчоночьей головой…
Мяч оказался тяжелый, потертый, от него обыкновенно пахло резиной. Нет, не обыкновенно, а «по-цирковому»!
Жаль, что счастье мимолетно. Мяч следовало тут же кинуть обратно. Я кинул. Но не добросил со своего шестого ряда до арены. Мяч перехватили внизу, в первом ряду и бросили клоуну. Мне было досадно. Однако потом я рассудил, что так даже лучше: благодаря мне еще один счастливчик подержал в руках разноцветное резиновое чудо…
Теперь еще одно связанное с цирком воспоминание. Отрывочное. Только что кончилось цирковое представление, я с толпой зрителей выхожу в сквер. Весь в радостном возбуждении от всего, что видел. Мне так весело, что, сойдя с изгибающегося дугой деревянного тротуара, начинаю переворачиваться через голову на лужайке среди подорожников и мелких ромашек. Кувыркаюсь, кувыркаюсь, воображая себя акробатом на арене. Пока не начинает кружиться голова.