— Молодец, мальчик! — обрадовалась студентка в шляпе, похожей на зелёный абажур.
Сушкин бросил снова. Обрадовались уже несколько человек, захлопали.
После третьего раза аплодировали почти все — очень уж красиво закувыркалась сбитая кегля.
Сушкин бросил четвёртый шар, и ещё одна «пешка» опрокинулась в траву.
— Ура! Молодец, Штаны на лямках! Жми, Клетчатый! — Прозвища, хотя и намекали на его детдомовский наряд, но без насмешки. С пожеланием победы.
И Сушкин одержал победу.
Пятая кегля от крепкого удара улетела в кусты, народ радостно вопил, а девица в зелёном абажуре вручила приз — красный пластмассовый автомат с дырчатым стволом и серебристым диском. Нажмёшь на спуск — и вспышки летят из ствола во все стороны.
Сушкина хвалили, хлопали по плечам. Кое-кто просил:
— Дай стрельнуть, а? Один разок!
Сушкин дал. Не каждому, конечно, а самым маленьким и не приставучим. Повесил автомат на грудь и пошёл с площадки. Спокойный и гордый.
И думал: куда идти дальше?
Шагов через двадцать его окликнули:
— Эй ты, с колечком!
Это была компания из пяти человек. Почти все старше Сушкина. Обступили. В Сушкине натянулись жилки. Конечно, воробьёвские — люди не вредные, но у этих был слишком уж воинственный вид: маскировочная краска на щеках, повязки на лбах… Самый старший, в брюках с генеральскими лампасами и с длинным чубом, сплюнул и сказал:
— Слышь, стрелок, продай оружие…
Могли бы ведь отобрать и дать пинка, но нет, они по-честному… Была в компании девчонка, смуглая, с перевязанным локтем, она объяснила:
— У нас игра «Штурм баррикады», а оружия не хватает…
Сушкин подумал, что автомат ему ни к чему. Принесёшь в детдом — сразу пристанут: где взял? «А-а! Значит, гулял без спроса!» Да, по правде говоря, не очень-то он любил всякие стрелялки. Вот если бы робот с электронным управлением или планетоход…
— А за сколько? — спросил Сушкин. Так, для порядка.
— Двести рублей, — предложил командир с лампасами.
Сушкин понятия не имел, какая цена у такого автомата. Может, в десять раз больше. Но девочка честно объяснила:
— У нас больше нету…
— Ну, ладно… — сказал Сушкин. Не всем, а именно девочке. И снял с шеи ремень.
Командир вручил ему две сотенных бумажки, потом каждый радостно сказал спасибо, и войско отправилось штурмовать баррикаду. А Сушкин стал размышлять: на что потратить выручку?
На сто рублей можно было купить великолепное эскимо «Пингвин» — тяжёлый запотевший брус на плоской лучинке. Сушкин так и сделал. Потом свернул на боковую дорожку, отыскал там среди низкорослой акации скамейку, забрался — поставил ноги на сиденье, а сам сел на спинку. Стал наслаждаться жизнью. Шоколадно-снежная мякоть сладко таяла во рту. Можно сказать, что пропитывала восхитительной прохладой организм. Белые капли падали на коленки, словно старались прогнать остатки комариного зуда, который всё ещё иногда шевелился в засохших расчёсах.