— Вы останетесь, останетесь! — вторили остальные.
— Я не могу, господа, действительно не могу.
— И тем не менее вы должны нам это обещать.
И все присутствующие опустились на колени, протянув руки к принцу и восклицая:
— Останьтесь! Останьтесь!
Добрый юный принц еще несколько минут позволял, чтобы его упрашивали, затем сделал вид, что уступает, и наконец с трудом исторг из себя обещание, которое ему смертельно хотелось дать как можно скорее. Радость вырвалась из дворца на улицу, распространилась по городу, а оттуда по всей Савойе и Пьемонту.
Но исторгнутым обещанием дело не кончилось.
Принц притворился, что вспомнил вдруг о матери и задрожал при одном лишь воспоминании о ней.
— Но регентша? — начал он. — Господа, господа, как сообщить ей об этом, когда она вернется?..
— Госпожа регентша? — переспросил воспитатель герцога.
— Да, господин ди Прована.
— Позволит ли ваше высочество дать ему совет?
— Я всегда готов выслушать совет, сударь, вы это знаете, — смеясь, ответил принц, — даже если мне не придется следовать ему.
— Так вот, ваша светлость, госпожа регентша уже давно обрела большую власть над вашей душой; она привыкла повелевать и управлять вами; когда вы снова встретитесь с ней, ее влияние одержит верх и вы забудете о нас.
— Так что же тогда делать? — спросил принц.
— Необходимо избежать встречи с ней…
— Это невозможно, сударь, она возвращается через два дня.
— Она не вернется, если вы соблаговолите одобрить мое предложение.
— Говорите.
— Крепость Верруа — одна из самых защищенных в Савойе. Напишите несколько строк, ваша светлость, и госпожа регентша будет… нет, не арестована, а просто задержана в крепости или в своих покоях, и это продлится до тех пор, пока португальцам не будет послан отказ.
— О господа! Моя мать!..
— Поверьте, ваша светлость, герцогине будет оказано величайшее почтение, с ней будут обращаться так же как во дворце, и, за исключением свободы, она ничего не будет лишена.
— За исключением свободы!
— Любовь, которую питает госпожа герцогиня к вашему высочеству, слишком хорошо известна всем, и вряд ли можно сомневаться в том, что она простит вас.
— Нет, господа, нет, я не могу на это согласиться, — сказал принц.
Но последние слова были произнесены очень тихо; дворяне поняли, что нужно лишь проявить настойчивость; если принц и сопротивляется, то делает это лишь для того, чтобы соблюсти приличия, уступая якобы не по доброй воле. Наконец князю делла Цистерна, его близкому другу, пришла в голову идея отправить графине ди Верруа и ее сыну приказ задержать вдовствующую герцогиню Савойскую в их крепости вплоть до нового распоряжения, не выпускать ее ни под каким предлогом и во всем подчиняться лишь грамоте с подписью Виктора Амедея, удостоверенной государственной печатью.