— Ой, и правда, — испуганно ойкает мама, осмыслив слова СунОк, — что же теперь делать? Они же — обидятся! Госпожа МуРан именно так и поступит.
— Ну и отлично, — говорю я, пожимая плечами, — покончим с этим раз и навсегда. От чоболей одни проблемы. Онни будет довольна.
СунОк делает головой движение, которое можно перевести как — «ну, не знаю, не знаю…».
— А что теперь сказать твоему дяде? — спрашивает мама, смотря на меня, — и, что мне говорить соседям?
— Я сама поговорю с дядей, — обещаю ей я.
В этот момент звучит мелодия звонка маминого телефона. СунОк, которая держит на коленях свою и мамину уличную одежду, чтобы не класть её на пол, достаёт телефон из кармана маминой куртки.
— Господин СанХён! — восклицает мама, взяв протянутый онни телефон и посмотрев на его экран.
Сидим с онни, смотрим, как мама разговаривает с президентом агентства. Маму-то слышно, но вот что отвечает ей СанХён — не разобрать. Говорит тихо.
— Господин СанХён приглашает меня срочно приехать в агентство вместе с ЮнМи, — округлив изумлённо глаза, говорит мама, закончив разговор, — Хочет обсудить её участие в ток-шоу. Тема шоу — борьба с подростковыми самоубийствами.
Перевожу взгляд с мамы на онни. Подмигиваю.
— СанХён — голова, — уважительно говорю ей я, — если жизнь подсовывает ему лимон, то он делает из него лимонад и продаёт.
— Когда едем? — спрашиваю я у мамы, — Я готова.
— Я — тоже, — растеряно отвечает она.
— Тогда, поехали? — предлагаю я, — Время — деньги.
— А я? — спрашивает СунОк, — Мне, что, одной дома сидеть?
— А тебя — не приглашали, — с ехидцей говорю я.
(позже, в агентстве «FAN Entertainment «. ЮнМи вместе с мамой сидят за длинной частью стола в кабинете СанХёна. С другой его стороны, напротив их, сидит СанХён.)
— Я хочу помогать людям, сонсен-ним, — говорит ЮнМи, подводя итог объяснению своего поступка.
В этот раз оно у неё вышло более сжатым и внятным, чем в первый раз. СанХён кивает, показывая, что всё понял.
— А вы, уважаемая ДжеМин — сии, — обращается президент к маме, — как вы расцениваете поступок вашей дочери?
— Помогать людям, это хорошо, — неопределённо говорит мама.
— Даже, если для этого потребуется отказаться от сунын? — уточняет президент.
Мама медлит с ответом.
— В некоторые моменты, — помолчав, отвечает она, — жизнь становится иной, не такой, как была раньше. И то, что было важно раньше, вдруг перестаёт иметь значение. Я чуть не потеряла ЮнМи, господин СанХён. И теперь я хочу, чтобы она была просто здорова и счастлива. Сунын — это конечно, важно, но не настолько, чтобы быть важнее жизни. Раз она так решила, пусть будет так. Я буду ей помогать. Пока я жива, голодной моя дочь не будет…