Вино в последний раз закружилось по стенкам бокала и исчезло во рту у Деменайи.
– На большинстве плантаций хозяева позволяют рабам создавать семьи – а то и приказывают так поступать, поскольку подобные оковы лучше железных. И я уверяю тебя, что это не моя история, я родилась уже как дочь невольницы, но выслушала слишком много таких рассказов, чтобы не фыркать презрительно над мудростью дикарей, которые представляют себе мир черно-белой мозаикой.
Молчание опустилось между ними как тяжелая шерстяная завеса.
– Ты ведь немного знаешь об иссарам, верно?
– Больше, чем ты о невольниках.
– Не стану ссориться. – Деана допила вино и поправила экхаар. – Можешь снять повязку.
Из-под материала блеснул разъяренный взгляд. Она не стала слишком переживать.
– Собственно, зачем ты меня пригласила? – спросила спокойно Деана.
– Чтобы показать тебе… определенные вещи. Если у тебя найдется время.
Найдется ли у нее время? Это – или возвращение во дворец. Она коротко рассмеялась и махнула рукой. Показывай.
Деменайя выстучала по стенке паланкина короткий ритм. Двенадцать пар сильных рук подняли резной короб. Процессия двинулась.
Несколько долгих минут они молчали, и, когда Деана уже поверила, что молчание заполнит все их путешествие, королева привлекла ее внимание громким вздохом:
– Прошу прощения. Я не должна так относиться к гостю. – Она протянула обе руки в ее сторону и медленным движением сложила их на своей груди, вежливо склонила голову: – Прими извинения и не сердись, говорили через меня боль и печаль.
Даже самый большой циник не усмотрел бы в том и следа издевки.
– Твои слова… о том, что человек сам выбирает роль невольника… вещи. – Ладони Деменайи переплелись на груди. – Это любимое утверждение всех владельцев, торговцев и охотников за рабами. Незачем их жалеть, раз уж такова судьба. Они хуже нас, глупее, у них меньше характера, они просто предметы, одаренные умением говорить. Собственно, они должны быть нам благодарны. Если уж они позволили надеть на себя оковы, то, видно, они сами того хотели. Они полезны только для простой, тяжелой работы: выплевывать легкие в рудниках, гнить живьем на болотах, умирать под тяжестью мешков с пряностями, убивать друг друга на аренах на потеху толпе.
Перед лицом Деаны возник образ атамана похитителей.
– Значит, это правда? Они приказывают людям сражаться для развлечения?
– А ты не видела? Отец нашего князя запретил организовывать сражения рабов – единственная хорошая вещь, которую ему удалось сделать. Это было сразу перед большой войной между Меекханом и кочевниками, тогда в одном только городе у нас было как минимум шесть арен, где каждые несколько дней молодые мужчины сражались с дикими животными, тварями, пойманными на пограничье с Урочищами, – или и друг с другом. Камевас Четвертый это запретил, и возблагодарим богов, поскольку, когда начался прилив невольников с севера, арены наполнились бы кровью по первые ряды сидений. Дешевый… товар легко заменять.