— Почему же? Мог. Очень даже мог.
— Значит О'Найла мы не вычеркиваем?
— Повременим пока. Да и с полковником я, пожалуй, погорячился. Дело может оказаться сложнее, чем я думал, и проще одновременно…
— О чем это вы?
— А? Да нет, ни о чем, — Пастер рассеянно дернул себя за ус. — Пока воздержусь от комментариев. Пока.
— Мы всех перебрали?
— Нет. Мистер и миссис Фитц-Рой.
— Бр-р-р… Так и вижу заголовки бульварных газет: «Чета убийц», «Кровавые супруги» и тому подобное.
— Не думаю. Армейский офицер, джентльмен…
— Думаете, на убийство не пойдет?
— Пойдет, — горько усмехнулся француз. — Ради хорошего куша на преступление пойдет и офицер и джентльмен. Но молодую жену втравливать в темные делишки не станет. Не так ли?
Поразмыслив, Эзра согласился с предположением собеседника.
— Тогда остается экипаж, — сказал он, разглядывая практически чистый лист бумаги.
— И здесь наши дедуктивные умопостроения летят ко всем чертям. Их попросту слишком много.
— Откинем вахтенных, кочегаров, механика…
— Все равно.
— А если подойти с другой стороны?
— С какой именно?
— Стал бы матрос готовить приспособление, имитирующее клыкастую пасть? Как бы он сделал это тайно от товарищей по кубрику? Сундучки у них маленькие, а под матрац «вафельницу с зубами» не спрячешь.
— В таком случае, команду мы можем отбросить сразу и целиком, не так ли?
— К этому я и веду.
— Хорошо. Кто же у нас остался в «черном» списке?
— Полковник, капитан… И все. Полковник и капитан.
— Правильно. Это, если предположить, что убийца — хитрый человек. А если оборотень?
— Тогда полковник, капитан и… вся команда.
— А так же миссис Керриган и обе мисс Керриган.
— Не может быть!
— Почему? Вы думаете, оборотнями становятся только мужчины?
— Не знаю… Точнее, не задумывался никогда.
— Вот и стоит подумать, — Пастер встал, распрямил затекшую спину. — Давайте пока понаблюдаем. Осторожно. Не вмешиваясь и не афишируя своих планов. Согласны?
— Да, пожалуй. Давайте понаблюдаем.
— Думаю, до завтрашнего утра времени хватит?
— До завтра?! — воскликнул Эзра, но быстро взял себя в руки. — Я хотел сказать — конечно, хватит. Значит, завтра, после завтрака.
— Не горячитесь. Как говорили древние — sestina lente, — улыбнулся француз.
Попрощался и вышел.
* * *
Весь день Харрисон честно пытался наблюдать если не за О'Найлом, то хотя бы за полковником. Переборов отвращение провел более трех часов в курительной комнате, выслушивая на этот раз рассуждения о дальновидности Китченера в тактике войны с командос, о преимуществах рассыпного строя пехоты перед слитным и мундиров цвета хаки перед привычными красными.