– Сейчас! – хрипло каркнул варлок. Швырнул посох наземь, одним ударом кулака раздробил прибитый к древку череп.
Вампира обдало волной силы, он, как мог, потянул души к себе, на себя, за собой…
Однако он был мёртвым, а орк с гоблином – живыми.
Вампир больше ничего не смог сделать.
Поток призрачных воителей смял его друзей, и последнее, что успел сделать гоблин, – это привести в действие свой смертный медальон.
Вихрь чистого белого пламени пронзил сгущающуюся тьму; от Болга и гоблина не осталось даже пепла.
Они не мучились.
Вампир остался один.
…Сколько сможет, он ещё будет тянуть души за собой. Пусть недолго, но – сможет. После этого они вернутся к Яргохору, но время будет выиграно, Аэтерос успеет, помощь придёт…
Он должен уцелеть, он обязан. Обязан добраться до Учителя и поведать ему обо всём случившемся.
Мьёлль, Леотар, Болг, Горм, Александрос, мормат и гоблин, имена которых так и остались скрыты от него.
Никогда ещё в одном бою не погибало столько учеников Аэтероса. Все, кто стоят под его знаменем, должны будут отомстить.
Силы вампира таяли, удерживать души дальше не имело смысла. Учителю нужны живые ученики, способные драться, а не мёртвые герои. Наверное, им стоило бы отступить раньше, но…
Поток душ, следовавший за вампиром, терял стройность и плотность, струйки и струи, отдельные группы призрачных воителей откалывались от него, медленно, словно ощупью направляясь к поглотившей Яргохора воронке.
Всё, дальнейшее удержание бессмысленно, убеждал себя вампир. Пора уходить, пора убираться. Доклад Аэтеросу важнее всего, он может спасти бесчисленные жизни…
Но всё равно он тянул, тянул до последнего, словно уйти сейчас, от места, где погибли друзья, было бы страшным предательством.
Вампир был давно мёртв, как и Ан-Авагар, и всегда – для себя – считал всякие понятия типа «верности» или «предательства» смешной глупостью, придуманной умными, чтобы заставить простаков сражаться и умирать за них; «истинный вампир всегда на стороне сильного», как известно.
Надо уходить. Вампир чувствовал, как слабеет; связь с уведёнными им душами всё тоньше, всё эфемернее; сейчас они освободятся совсем, хлынут потоком, сомнут его, втопчут в твердь Междумирья…
А если он бросит их, они быстрее вытащат Яргохора из пропасти. И кто знает, насколько быстро?
Друзья погибли, пожертвовали собой, все. А он?..
Но что проку будет от его гибели? Всё равно Яргохора ещё предстоит останавливать, его опыт, опыт сражавшегося против Водителя Мёртвых будет неоценим…
Он утешал себя как мог.
Гордость заставила протянуть ещё какое-то время, пока вампир не решил наконец, что долг свой он исполнил.