Быть может, он и измыслил бы элегантное, тонкое заклятие. Разложил бы препятствие на компоненты, подобрал бы ключ для каждого излома, но сейчас времени на это уже не осталось.
За спиной бога Хедина умирал целый мир, а впереди зловеще маячил отброшенный Закон Равновесия.
У Познавшего Тьму всегда был выбор. В самом начале пути, когда жизнь казалась простой и ясной и он знал, на чьей стороне достойно стоять; и потом, когда всё сделалось куда сложнее, когда текли причудливые, изощрённые беседы с Отцом Дружин, Старым Хрофтом, в его лесном убежище; когда воздвигались первые шпили Ночной Империи и первые ученики Истинного Мага Хедина шли на приступ вражьих твердынь.
Выбор был всегда, в этом крылась суть Поколения, но, сделавшись Новым Богом, он утратил эту свободу. Её заменил долг, «тяжёлый, словно гора». И он, Хедин, даже не мог закончить эту пословицу подобно простым смертным: «…но смерть легче легчайшего пуха».
Пик из вздыбленной, вывернутой Межреальности, тем не менее упрямо противился всем усилиям Познавшего Тьму, словно и в самом деле воздвигнутый из крепчайшего камня.
Мир умирал в мучительном удушье, а Хедин, Познавший Тьму, никак не мог подобрать годные чары; терял и терял время, позволяя себе бессмысленную злость.
Но стоп, зачем же так, напрямую? Свёртка эта специально предназначена рассеивать и отводить силу; но всё возведённое обязано на что-то опираться. Опирается на что-то и этот чудовищный клык, впившийся в плоть текущих потоков, рвущий их на части и направляющий новыми путями.
Он есть часть Межреальности и, значит, обязан подчиняться её же законам. А это значит, что…
Подчиняясь его воле, пронзающие Междумирье пути и тропы, словно извивающиеся змеи, стягивались к неуступчивой преграде, тянулись к её основанию, упрямо пробиваясь всё ниже.
Уходя вглубь, подкапываясь, подрывая незримые фундаменты возведённого Им, расталкивая, раздвигая неподатливое «нечто», составлявшее саму суть Упорядоченного.
Повелевать тканью Межреальности тяжко даже тому, кто увенчан пышным титулом Нового Бога. Его «сила» имеет свои пределы; не всемогуща даже мысль, становящаяся действием, но сейчас он, подобно кроту, рыл и рыл, подтачивая основание возведённого Спасителем «утёса».
Однако серый клык, вознёсшийся высоко над головой Познавшего Тьму, внезапно зашатался. Слагавшие его туго свёрнутые и стянутые складки пространства вибрировали, распрямляясь, словно согнутые в дугу сабли из драгоценного булата.
Междумирье вздрогнуло, по нему прокатилась судорога боли, всё шире и шире захватывая пространство вокруг, да так, что на месте прямых дорог оказывались бездонные пропасти, какие сгодились бы отражать врага на подступах к Кипящему Котлу.