Тьма портала стиснула их, завертела, словно великан игрушкой, Райне казалось, что она разом и сжимается в точку, и надувается, точно шар, готовая вот-вот лопнуть; но пальцы её, тисками сдавившие ладонь волшебницы, так и не разжались.
Райна не могла понять, падают они или возносятся – кажется, и то и другое разом. И непроглядная чернота вокруг, хорошо ещё, есть чем дышать…
В ушах стоял свист ветра, а кожей Райна ничего не ощущала. Движение и полный покой, всё вместе. Да, в хорошенькое место зашвырнул их портал чародейки – а ведь она явно готовила его как раз на такой вот момент, чтобы спастись, чтобы скрыться…
Как всегда, кончилось всё разом, в один миг, просто тьма сменилась светом, а полёт (или падение) прекратился.
И первое, что ощутила валькирия, – зверский, нечеловеческий холод, хлынувший со всех сторон, словно вода.
Под ногами – снег, сапоги провалились выше щиколотки. Над головой зеленоватые тучи, неяркий свет, а вокруг – бескрайняя белая равнина, где лишь изредка возносятся исполинские зеленоватые же монолиты скал.
«Что это? Где мы? Это здесь предполагалось укрыться от врага?»
Волшебница тяжело стонала, уткнувшись лицом в снег, и над ней поднимался пар, словно она была горяча, подобно стальному острию копья, только что с кузнечной наковальни, которое бросили закаливаться в холод.
Валькирия перевела дух, ёжась под ледяным ветром.
– Вол… волшебница Сигрлинн…
Райна склонилась над ней, осторожно попыталась перевернуть лицом вверх. С отцом они бились насмерть, кто знает, может, ранена; а потом ещё и эти сети Дальних…
Сигрлинн казалась совершенно невесомой, словно всё тело её сделалось одной видимостью; однако так и есть – ранена; в левом боку, войдя точно между рёбрами, торчал острый осколок зелёного кристалла, сейчас почерневший, словно от крови.
Проклятье. Райне приходилось иметь дело с достаточным числом ран, чтобы сразу понять: простой смертный не протянул бы и дня.
Волшебница словно бы впала в беспамятство, глаза закатились.
Валькирия выругалась, вспомнив невольно свои наёмнические времена. Сплюнула зло, присела на корточки возле раненой и взялась за дело.
«В конце концов она дочь О́дина или кто?»
Ибо силы тут хватает: куда бы ни собиралась попасть чародейка Сигрлинн, в том, что касалось магии, место было подходящим.
Райна заговорила, медленно, нараспев; слова эти не спасли бы смертного воина, но, возможно, помогут чародейке, которая вообще, наверное, не из плоти и крови, хотя кажется совсем наоборот.
К тому же в последнее время ожило столько всего из прошлого, даже воительница Райна уступала место валькирии Рандгрид. Может, пришла пора вспомнить и былые наговоры?