На миг в ее светло-карих глазах мелькнуло замешательство. Видимо, он смутил ее. Она сделала большой глоток из бокала, осушив его почти до дна.
— Психологические бредни! — заявила она, с преувеличенной осторожностью ставя бокал на место. — Кстати, ты неплохо разбираешься в психологии — для человека, чей гардероб выбирают другие. — Она поставила локти на стол, положила подбородок на руки и посмотрела на него в упор. — По-моему, мне стоит тебя одеть. — Склонив голову набок, она рассеянно улыбнулась. — Ну вот… похоже, я ляпнула что-то не то.
— Ничего подобного. «Что-то не то» — это если бы ты предложила не одеть меня, а раздеть.
Ее смех оказался заразительным.
— Нет, правда, пошли вместе по магазинам. Будет весело!
Весело? Черта с два! А может, и будет… в конце концов, она же на отдыхе. Может быть, он уговорит ее купить узенькое бикини или короткие шорты, едва прикрывающие ее симпатичные ягодицы… Была не была!
— Ладно, согласен. Ты выберешь что-нибудь мне, а я тебе. Не хочу целую неделю смотреть на твои нейтральные наряды, призванные умаслить Зеба. Мне приятно находиться в обществе…
— Ну вот, приехали! — Оливия тряхнула головой, надув пухлые губы.
— Куда приехали?
— Ты снова хочешь хвастаться мной, как каким-нибудь трофеем.
— Оливия, ты о чем? — Он налил ей воды и придвинул бокал.
Она метнула на него воинственный взгляд:
— Неважно! — Она взмахнула бокалом, пролив воду. — Давай еще выпьем. Моя очередь, я угощаю!
— Ну уж нет. — Адам покачал головой. — Пока не объяснишься, никакого пива.
Оливия прикусила губу и пожала плечами:
— Сложный вопрос ты задал, Мастерсон. Ну ладно. Хочешь правду? Я тебе отвечу. Быть красивой — сложно, очень сложно.
— Ты что, издеваешься? Другие женщины готовы убить, лишь бы выглядеть как ты, а ты недовольна!
Оливия покачала головой:
— В красивых женщинах мужчин интересует только внешность.
— Не только. Все не так просто.
— Надувательство! Возьми, к примеру, нас с тобой. Правда, я выражаюсь в переносном смысле, потому что мы ведь не вместе… Но когда были… Когда ты был со мной…
— Туманно, но заманчиво. Продолжай.
— Вот, тебя… — она ткнула в него пальцем, — потянуло ко мне из-за моей внешности. Если бы я была уродкой, которая явилась в твой отель с сальными волосами и в платье из мешковины, я бы не произвела на тебя никакого впечатления.
— Неправда.
— Нет, правда. — Она погрозила ему пальцем. — А я выглядела в точности как охотница за миллиардерами. Твой единственный критерий — красота. «Блондинка или брюнетка… Высокая или низкая… дорога открыта всем. Единственный критерий Адама Мастерсона — красота: он любит, чтобы его спутницы бросались в глаза». И ни слова о душе, о личности. Так что… ха-ха! — я от своего не отступлюсь и закажу нам пива.