— Калипсо, — ответил Адам. — Афрокарибский стиль, голос народа. В прошлом тексты калипсо носили политический и злободневный характер. — Ему стало не по себе. Он говорил так высокопарно, как будто читал лекцию. Он вздохнул с облегчением, увидев, что к ним приближается Сару и несет еще пива.
— Вот, пожалуйста. За счет заведения. Оливия, ты замечательно выступила.
— Спасибо, Сару. Мне самой ужасно понравилось.
— На здоровье. Сейчас принесу вам еду. Карри с говядиной. Очень вкусно.
Как только он ушел, за их столиком повисло молчание. Адам ломал голову, подыскивая удобную тему для разговора, и барабанил пальцами по столешнице, а Оливия притопывала ногой по деревянному полу.
Осушив первый бокал, она придвинула к себе второй.
— Я кое-что придумала! Просто, чтобы заполнить пустоту в разговоре.
— Выкладывай!
— Давай сыграем в двадцать вопросов.
Ну и ну! Неужели до этого дошло? С девушками ему больше нравились игры в спальне. «Да, но Оливия — не твоя девушка. К тому же на спальню ты сам наложил запрет. Вот идиот!»
— Давай.
— Хорошо. Я первая! — Оливия задумалась, наморщив нос. — Какой твой любимый цвет?
Адам хмыкнул. «Смелее! Ничего сложного здесь нет, и не обязательно отвечать правду».
— Синий.
— Точно?
— Угу.
— Какой оттенок синего? Темно-синий? Ярко-синий? Бирюзовый? Цвет морской волны? Голубой?
— Хватит, хватит, я понял. Кстати, это уже дополнительный вопрос. Темно-синий.
Оливия покачала головой:
— Скучно, Мастерсон. Ты просто зануда!
Адам не припоминал случая, чтобы женщина называла его занудой.
— Твоя очередь, — сказала она.
— Где ты живешь?
Трудно поверить, что он этого не знает, но он не знал.
— В Бате. Мне там нравится. Переехала туда несколько лет назад; замечательный город. У него славное прошлое, а еще там роскошные магазины.
— А раньше где ты жила?
— То здесь, то там. Мы часто переезжали. Вот почему мне так хотелось где-нибудь обосноваться. Наверное, именно поэтому я так люблю свою квартиру. Она маленькая; я там не только живу, но и работаю. И потом, она моя, — оживилась Оливия. — Хочешь, покажу? — предложила она.
Адам кивнул:
— Буду рад.
Она передвинула стул и подсела к нему; Адам приготовился противостоять тому, что уже назвал про себя «эффектом Оливии».
— Вот здесь — что было. — Она положила на стол между ними планшет. — Когда я купила квартиру, там очень многое пришлось поменять.
Она не преувеличивала. Адам увидел обветшалые комнаты с плесенью на стенах. Сквозь протертый ковролин просвечивали голые доски; обои клочьями свисали со стен.
— А теперь посмотри, что стало! Здесь у меня рабочая зона.