Сегодня как раз был бал в честь примирения. Король милостиво облагодетельствовал теплом своей улыбки успевших вовремя раскаяться блудных детишек и одарил их их же собственными владениями, однако сильно урезав привилегии и полномочия. Всё это входило в процесс, который Готор называл «централизация власти», и должно было послужить на благо королевства Тооредаан.
Он же, оу Ренки Дарээка, сегодня упивался заслуженным триумфом, купаясь в лучах славы и натужно-льстивых улыбках дворцовых лизоблюдов и присмиревших графов. Сегодня он был по-настоящему счастлив, как не был счастлив уже давно.
Впрочем, снисходительность жены не простиралась настолько, чтобы допустить пьяного и попахивающего мужа до супружеского ложа. И потому новоявленному генералу пришлось отправляться почивать на диван в собственном кабинете, что, впрочем, для человека, привыкшего перебиваться попоной, брошенной на голую землю, или спать в гамаке, подвешенном в тесном матросском кубрике, большой трагедией не стало.
Сон его был спокоен и умиротворён, а судя по улыбке, не слезавшей с физиономии Ренки, снилось ему что-то исключительно приятное.
Однако проснулся он словно бы от толчка. Мгновенно вскочил на ноги, озираясь по сторонам, не сразу сумев понять, где находится. А вместе с узнаванием собственного кабинета пришло и иное понимание — в мире произошло что-то грандиозное.
Следовать за возвращенцами.
И вот, ранним утром, едва только раскрыли городские ворота, я выехал из первого города, встречного мной в этом мире, на новой лошадке. Мою прежнюю, стройноногую покладистую красавицу с подтянутым животиком и выступающими рёбрами, обменяли на невысокого мохнатого конька с мордой и замашками врага народа и серийного убийцы. Первым делом эта сволочь попыталась откусить мне руку, а когда я увернулся, наступила копытом на ногу. При попытке затянуть подпругу он надулся, как воздушный шарик, и пришлось отоварить его пару раз кулаком по брюху. Но он потом отыгрался, начиная двигаться, едва я вдену одну ногу в стремя, из-за чего мне пришлось скакать за ним на другой ноге, на потеху всему каравану. В конечном итоге этот мерзкий вредитель получил плетью по заднице и кличку «Троцкий». Каковую и пытался всячески оправдать во время нашего дальнейшего совместного путешествия. Так что впоследствии я даже, случалось, с некоторой грустью вспоминал свою прежнюю покладистую доходяжку, на которой не столько ездил, сколько бегал рядом. Впрочем, надо отдать должное, на Троцком можно было ехать весь день, не опасаясь, что он свалится с ног, а если не давать ему спуску, он даже был послушен. На редкость выносливая, хоть и пакостливая, оказалась скотинка.