Ксандер заставил себя расслабиться. Почему вопросы Джесс так волнуют его? Ему в самом деле придется сдерживаться, иначе она, чего доброго, напишет, что он злится из-за нелестных отзывов на его последнюю выставку.
Он так долго и так тяжело переживал боль и гнев последнего провала, что чуть не сошел с ума и твердо решил, что больше не поддастся обезоруживающему страху неудачи. И совсем ни к чему растравлять старую рану, тем более что сейчас он снова чувствует прилив творческих сил.
Джесс откинулась на спинку стула, посмотрела на него, и он напрягся. Она хотела узнать, удалось ли ей преодолеть первую линию его обороны.
— Вас называют четвертым самым красивым мужчиной Англии. Что для вас этот титул? — спросила она наконец, стрельнув в него глазами из-под длинных ресниц.
Он улыбнулся в ответ, радуясь, что она поняла намек и сменила тему.
— Если мне не изменяет память, меня называют третьим, а не четвертым… что для меня большая честь.
— Да уж, не сомневаюсь. — Она смерила его осуждающим взглядом. — Хотите подняться на верхнюю строчку рейтинга? И на сколько баллов, интересно, вам придется повысить свою сексапильность, чтобы стать первым?
Он расхохотался:
— Если надо, постараюсь!
Она отпила воды.
— Если вы и правда еще повысите свою сексапильность, не сомневаюсь, многие женщины… а также и некоторые мужчины… просто растают под влиянием вашей харизмы.
— Вы тоже считаете меня сексапильным? — Он лениво улыбнулся, чувствуя, как теплеет внизу живота.
Джесс поспешно отвела глаза в сторону и поставила бокал на стол. Бокал ударился о закусочную тарелку, и вода пролилась на скатерть.
— Я понимаю, почему люди считают вас таким, — ответила она, не глядя на него и старательно промокая скатерть салфеткой.
— Мне интересно, что вы об этом думаете?
— У меня необычные вкусы, — буркнула Джесс, по-прежнему не глядя на него.
— Необычные?
— Да, наверное. Мне нравятся парни простые, вроде тех, что живут на соседней улице. С ними мне спокойно и уютно. Они не затмевают меня, когда мы где-то бываем вместе.
— Не представляю, чтобы кто-нибудь был способен затмить вас.
— Спасибо за комплимент, — улыбнулась она, — но предупреждаю: притворство распознаю за километр.
Да, она, оказывается, и дерзить умеет!
— Вам известно, что вы — настоящее чудо? — спросил Ксандер, ставя локти на стол.
Ему все больше хотелось проникнуть за фасад, которым она прикрывалась, пытаясь защититься. Он не сомневался, что за этим фасадом многое происходит, и очень хотелось выяснить, что же именно. Он уже давно не встречал такой осторожной и, похоже, неподвластной его чарам женщины. И это ему в ней нравилось. Очень нравилось.