Мечи Марса (Брэкетт, Фармер) - страница 15
Теперь Хара понял, что было во взгляде Кейлина — вера.
Он видел ее у всех этих чудесных созданий, ожидающих красного савана.
Завеса огня упала между ними и скрыла андроидов от глаз Хары, а он хотел кричать, просить прощения, чувствуя себя ужасно маленьким, полным скверной, черной вины.
Он опустил голову и заплакал.
Потом услышал тихий голос Мерит:
— Их больше нет, скоро наступит и наша очередь.
Тогда он поднял голову и увидел в ее глазах странную радость.
— Ты любишь меня, Мерит? Ты все еще любишь меня.
Он обнял ее и понял, что только так и только теперь они смогут быть вместе. И был счастлив.
Роберт Е. Говард
ВЕДЬМА, КОТОРАЯ РОДИТСЯ
Тамарис, королева Хаурана, проснулась в тишине, скорее подобной безмолвию мрачных катакомб, чем спокойствию спящего дворца.
Она лежала и напряженно вглядывалась в темноту, а звезды мерцали в зарешеченном окне, освещая покои призрачным серебристым светом, как вдруг во мраке появилось мерцающее пятно — мертвенно-бледный круг на фоне черной бархатной портьеры.
Насмерть перепуганная королева, уже хотела было позвать стражу, когда в этом мрачном круге стал появляться какой-то темный предмет.
Это была человеческая голова!
Изображение становилось все более четким, и вид его заморозил крик в горле Тамарис. Она как бы глядела в зеркало, которое слегка искажало ее облик, отражая хищное мерцание глаз и мстительный изгиб губ.
— О, Иштар! — прошептала королева. — Я заколдована!
К ее ужасу видение заговорило, и его голос был подобен сладкому яду.
— Заколдована? Нет, дорогая сестра! Здесь нет колдовства.
— Сестра… — растерянно пробормотала испуганная девушка, — но у меня нет сестры.
— Ты никогда не имела сестры? — последовал насмешливый вопрос.
— Чья плоть была бы также чувствительна к ласке и боли, как и твоя?
— Да, когда-то у меня была сестра, — тихо ответила Тамарис, все еще убежденная, что находится во власти какого-то ночного кошмара. — Но она умерла.
Лицо в круге исказилось от ярости, его черты стали дьявольскими.
— Ты лжешь! — прошептали красные губы. — Она не умерла! Глупцы! О, достаточно этой болтовни! Смотри и пусть лопнут твои глаза!
Свет, как огненные змейки, пробежал вдоль портьер. Свечи в золоченых подсвечниках ярко вспыхнули.
Тамарис испуганно вскрикнула, увидев гибкую фигуру, высокомерно стоящую перед ней — подобную ей каждой чертой и наделенную чужой и злобной личностью.
Жадность сверкала в ее мерцающих глазах, жестокость притаилась в изгибе красивых губ, каждое движение гибкого тела было бесстыдным.
— Кто ты? — спросила Тамарис, и ледяной холод охватил все ее тело. — Объясни мне твое присутствие, прежде чем я позову стражу!