Кейлин, наконец, остановился, и в это время другой человек — Хара не мог не считать их людьми — произнес:
— Об этом стоит подумать, Кейлин. Мы не можем проводить все время на площадях в поисках шпионов.
Тогда Кейлин хмуро посмотрел на землянина и показал головой.
— Довериться человеку?
— Есть средства избежать измены, — поспешно сказала Мерит, — и ты их знаешь.
Кейлин, поигрывая ножом, продолжал хмуро разглядывать Хару, но оставался на месте.
— Идите вы к черту! — вдруг заорал Хара. — Меня даже никто не спросил, согласен я изменить своей породе!
Кейлин пожал плечами.
— Ты можешь легко присоединиться к ним, — меланхолично заявил он, бросив взгляд на трупы, а Мерит повернулась, и схватила землянина за руку.
— Смерть рано или поздно настигнет тебя, но ты подумай, а может справедливость есть и на нашей стороне… Не спеши умирать.
Хара вспомнил, как еще совсем недавно он мучительно размышлял, кого он держит — ребенка, женщину или какое-то чуждое, зловредное создание, но она была слишком прекрасна, и он не хотел ее отпускать.
Тогда он тяжко вздохнул и, взглянув в глаза Мерит, увидел в них столько красоты и острой боли, что понял, что уже больше не сможет не смотреть в них.
— Ладно, — буркнул он, — я подожду.
КРАСОТА
Они проделали длинный путь, спустившись с плато Кумара в джунгли, это голодное море, окружающее город, и пробираясь по крутым тайным, тропам, где мог пройти только абориген… или андроид, и Хара, которого переносили на руках через головокружительные пропасти, лучше, чем когда-либо осознавал человеческое несовершенство.
Он устал, все кости его болели, нервы были напряжены, а Мерит была все такая же нежная и восхитительная, словно белая птичка.
Однажды, в сумерках, во время затяжного спуска, Кейлин остановился, без всяких усилий перенес Хару над трехсотметровой пропастью и, улыбнувшись, сказал:
— За нами идет Ток. Боится, но идет.
Хара и сам был напуган.
Теперь они — четыре андроида и человек — были в джунглях Ганимеда, и пар из какого-то скрытого источника проникал через переплетения ветвей и цветущих лиан в эту сумасшедшую оранжерею. В воздухе чувствовался запах серы и разложений. Жара была ужасной.
Здесь Кейлин ненадолго остановился и стал поворачивать голову из стороны в сторону, как бы ориентируясь по одним ему слышимым звукам. Затем он принял окончательное решение, и остальные в полном молчании последовали за ним — никто так и не сказал землянину, куда и зачем.
И только Мерит всегда была рядом. Их взгляды часто встречались, и она печально улыбалась ему, а он ненавидел ее, так как устал и каждый шаг был для него пыткой.