— Вы собирались пожениться… а когда?
— Ну не теперь. Я сейчас не в состоянии обеспечивать семью.
— У Силии были здесь враги? Может, ее кто-нибудь ненавидел?
— Вряд ли. Я много думал над этим вопросом, инспектор. К Силии тут хорошо относились. На мой взгляд, это дело совсем не личного порядка.
— Что вы имеете в виду?
— Мне не хотелось бы сейчас уточнять. Пока это лишь смутные догадки, мне и самому многое неясно.
И как инспектор ни настаивал, ему не удалось вытянуть из Колина больше ни слова.
В списке оставались лишь Элизабет Джонстон и Салли Финч. Сначала он пригласил Салли.
К нему явилась хорошенькая девушка с копной рыжих волос и ясными, умными глазами. Ответив на обычные формальные вопросы, Салли неожиданно сама проявила инициативу.
— Знаете что, инспектор? Мне хочется поделиться своими соображениями. Лично моими. Понимаете, в этом доме творится что-то неладное, что-то действительно неладное. Я просто уверена.
— Потому что Силию Остин отравили?
— Нет, у меня и раньше возникало такое чувство. Причем давно. Мне не нравилось, что тут происходит. Не нравилось, что кто-то разрезал рюкзак, а потом искромсал шарф Вэлери. Не нравилось, что конспекты Черной Бесс залили чернилами. Я собиралась уехать отсюда, уехать немедленно. И я обязательно уеду, как только вы разрешите.
— Значит, вы боитесь, мисс Финч?
Салли кивнула.
— Да, боюсь. Я чувствую за всем происходящим чью-то злую, безжалостную волю. Да и само общежитие — это как бы коробка с двойным дном. Нет-нет, инспектор, я говорю не о коммунистах. Я чувствую, слово «коммунисты» вот-вот сорвется у вас с языка. Но дело не в них. И может быть, никакой уголовщины тут тоже нет. Я не знаю. Но готова поспорить на что угодно — эта жуткая баба в курсе всех здешних событий.
— Баба? О ком вы говорите? Уж не о миссис ли Хаббард?
— Нет, мама Хаббард — прелесть. Я имела в виду старую волчицу Николетис.
— Весьма любопытно, мисс Финч. А вы не могли бы уточнить вашу мысль? Насчет миссис Николетис.
Салли покачала головой.
— Нет, чего не могу, того не могу. Просто стоит мне увидеть ее — и мороз по коже. Здесь происходят странные вещи, инспектор.
— Мне бы хотелось чего-нибудь поконкретнее.
— Мне тоже. Вы, наверно, решили, что у меня больное воображение. Возможно, однако я не исключение. Взять хотя бы Акибомбо. Он перепуган до смерти. И по-моему, Черная Бесс тоже, хотя и не подает виду. И мне кажется, инспектор, Силия что-то знала.
— Что именно?
— В том-то и загвоздка. Что именно? Но я помню, тогда, в последний день, она что-то говорила… мол, все должно выясниться… Она призналась в своих проступках, но намекнула, что знает и кое-что еще, и что скоро она это выяснит окончательно. Я думаю, что ей стали известны чьи-то тайны, и поэтому ее убили.