Ивар тактично стоял в сторонке, не мешая встрече родственников. Он сам точно так же облобызал бы своих после десятилетней разлуки.
Наконец Ноэса успокоилась и уткнулась носом в ухо Шардашу. В отличие от Мериам, ей не приходилось вставать на цыпочки, чтобы поцеловать его. Тоже синеглазая, смуглая, Ноэса пленяла ямочками на щеках, но за внешней беззащитностью таилась опасность. Прежде она частенько охотилась с младшим братом и не боялась любого зверя. Именно её профессор взял с собой, когда потребовалось отомстить соседнему клану.
— Вот, — пожаловалась мужу Ноэса, — потребовалась чужая смерть, чтобы Тревеус вспомнил о сестрице. А я так волновалась, когда какая-то человеческая девушка написала, что его…
Она не договорила и снова прижалась к брату. Однако стоило тому чуть повести плечом, как Ноэса покорно отошла. Пусть он и младше неё, но профессор — самый старший мужчина в семье.
Человеческой девушкой, о которой упомянула Ноэса, была Мериам, выполнившая просьбу томившегося в застенках профессора.
За столом собрались вчетвером: со взрослыми завтракали дети. Сын у Ивара пока не родился, но он не отчаивался и планировал исправить положение.
Племянницы дичились Шардаша, жались к матери. Та их отчитывала и называла трусихами. Девочки напоминали зверьков — такие же тёмные блестящие глаза, настороженно сжатые губы, постоянно принюхивающиеся носы.
Но постепенно племянницы оттаяли, старшая даже решилась налить профессору чаю и, заодно, тщательно обнюхала.
— Действительно, дядя, — улыбнувшись, сказала она сестре. — Запах на мамин похож, только резче и крепче. Таким бабушкин дом пропах, помнишь, Мэлли? Ты ещё решила, будто это дед, а бабушка поправила, что дядя.
— Как тебе не стыдно! — взъярилась Ноэса, метнув на дочерей гневный взгляд. — Позорите перед главой семьи. И вашей, Сарита и Мэллони, тоже, потому как дядя из рода Шардашей, а, не в обиду тебе, Ивар, мы в клане выше положение занимаем.
Оборотница с гордостью произнесла последнюю фразу и покосилась на мужа. Тот пожал плечами, признавая её правоту. Сам он, впрочем, не признавал превосходства шурина, разве что ни разу ни с кем из других кланов не воевал.
Ноэса же продолжала бушевать, совестя Сариту как старшую:
— Я оборотниц или обычных детей рожала? Должны были сразу признать, а не щериться.
Девочка потупилась и, извиняясь, потёрлась щекой о щёку дяди. Тот в ответ ласково потрепал её по волосам и заступился за племянницу перед матерью:
— Ноэса, откуда им помнить, если в доме только мой запах? Да и маленькие ещё, нюансов не различают.