Бреюсь и мандражу. Ответственная встреча. Проблемы, проблемы и еще раз проблемы, как говорил турецкий султан, рассматривая свой огромный гарем.
Татьяна еще нежится в ванной, проверяя прелести новоприобретенной ароматной соли, а я уже спешу по своим кладбищенским делам.
Сначала, конечно, энергичная проверка на метро, затем — на автобусе, потом снова на метро. Бонжур, грохочущий нижний Монмартр, заставленный туристскими автобусами! Боже, какие стада человеков! Проститутки еще не проснулись после бессонной ночи. Конечно, место я назначил не лучшее, хотя оно и в уединенном «Проворном кролике», что в тихом верхнем Монмартре.
С отвращением смотрю на Мулен Руж, днем он просто уродлив, словно снял с себя все румяна. А ведь когда-то в деревушке Монмартр царили истинный кайф и божья благодать, потом приперлись все эти художники, все эти алкаши и развратники: горбун Тулуз-Лотрек писал до умопомрачения свою возлюбленную, прожженную профурсетку Гулю, его дружбан бездарный певец Аристид Брюан перематывал горло красным шарфом, напяливал черный плащ, брал Гулю на вздыбленные колени и кое-что еще и тоже позировал до утра, всю эту мерзкую богему прославляла та же нищая богема, подняли друг друга до небес и вошли самим себе на удивление в историю. А вот мы, невидимые рыцари плаща и кинжала, всегда в тени, всегда на обочине, хотя и дня не проводим без подвигов.
Хорошо, что я сгоряча не назначил Мэри встречу в этом кипящем котле — все-таки я умный и опытный и знаю, что чертям лучше встречаться в тихом омуте.
Проворный кролик весело улыбается с расписанной стены кабака. До рандеву осталось пятнадцать минут, вокруг все спокойно (или так только кажется), несколько туристов стоят у кассы. Оказывается, что внутри ресторана нет, а старые актеры разыгрывают некий спектакль — значит, туда мы с Мэри не пойдем. Не проблема, рядом полно бистро. Скоро придет мой ангел Мэри.
И тут. о боже!
Нет, не призраки наружки, не полицейские с наручниками, не фоторепортеры!
О, живот, будь ты трижды проклят! И это при полном отказе от завтрака! Чертов живот, прогнивший желудок! Переламываюсь от боли, но не настолько, чтобы стукнуться головой о землю, вижу вдали стальную тумбу туалета, лечу туда! о, радость! она свободна! Дрожащей рукой, уже скорчившись, бросаю в щелку два франка, дверь открывается, медленно ползет обратно, но не доходит до конца. сейчас не до нюансов, я прыгаю на унитаз, по лбу катится пот, капли падают на хорошо отмытый пол. дверь так и не закрылась, дама в мексиканской широкополой шляпе с интересом смотрит на меня через широкую щель, какой-то вертлявый мсье застыл рядом, тоже, видимо, душа горит.