у слабых духом усиливал суицидальные тенденции, тех, кто посильнее, добивал напрямую, горлом кровь и так далее
пик активности вируса почему-то приходится на 36 лет
первоисточником был батюшков
батюшков сошел с ума и умер, но перед этим заразил пушкина
(кстати, пушкинское «не дай мне бог сойти с ума» как раз про него)
пушкину было 36
пушкин заразил гоголя и — через своего врача — лермонтова
лермонтов никого не заразил, зато гоголь, который начал терять рассудок в 36 лет, заразил белинского
белинский заразил всех, до кого смог дотянуться
белинскому было 36, когда он умер
от кого заразился толстой, мы не знаем, но он определенно был болен — где-то в 36 лет в его психике начинаются необратимые изменения, которые приведут к тому, что лев николаевич слегка сдвинется на почве религии, начнет раздавать свое имущество, поймет, что все его книги это пыль по сравнению с поучениями, которыми он может поделиться с миром, и, наконец, уйдет умирать в никуда
поскольку толстой жил не в петербурге или москве, а в ясной поляне, а также у него была борода, а значит, могучее здоровье, болезнь протекала медленно, но симптомы те же, что у гоголя
врач, лечивший пушкина — арендт, — всю жизнь пытается разобраться в происходящем, но не успевает найти разгадку и умирает в 1859 году
тургенев и тютчев, прослышав о болезни, сбегают в европу
поскольку тургенев запихивал все свои тревоги в собственные книжки, он пишет роман «отцы и дети», в котором базаров умирает — простите за спойлер — от трупного яда
аналогия очевидна: молодые писатели умирают от знакомства с классиками
но механизм все еще непонятен
чехов, сам по образованию врач, отчаянно пытается найти лекарство и доезжает даже до сахалина, но слишком поздно
есенин и маяковский узнают, что они заражены
ждать агонии нет смысла
очередная экспертиза, проведенная в тридцатых, говорит, что анонимку написали все-таки гагарин и долгоруков
к началу сороковых в советском союзе остается один-единственный больной, это даниил хармс
его дневники последних лет заполнены желанием смерти: «я больше не хочу жить», «боже, какая ужасная у меня жизнь, и какое ужасное у меня состояние» и так далее
из них же мы узнаем некоторые новые симптомы этого ужасного недуга
даниил хармс умирает в психиатрическом отделении тюремной больницы «кресты»
он был последний настоящий писатель, ему было 36 лет
вместе с хармсом умирает и русская литература
от «крестов» до дома, в котором умер пушкин, где-то час неспешной ходьбы, круг, наконец, замкнулся
в восьмидесятых годах прошлого века состояние русской литературы таково, что нет никаких сомнений: болезнь окончательна побеждена