что, что заставило нашего предка, который привел других наших предков в земли, где зима продолжается с октября по апрель, где восемнадцатичасовая ночь разрывается неуверенным серым промежутком, где даже белки не могут понять, зачем и за что они здесь, что заставило его остановиться и сказать: нормально, теперь здесь жити будем.
чем он руководствовался?
почему они все время шли на север?
почему ему никто не возразил?
почему никто не сказал: вася, мы же родину себе ищем на века, давай, может, еще немного вложимся, не руби сплеча?
не то чтобы у меня были какие-то претензии, но хотелось бы понять логику.
* * *
диалог в очереди на посадку. оба собеседника говорят по-русски, но с легким акцентом.
— простите, это очередь на краснодар или на красноярск?
— это очередь на краснодар. а красноярск далеко от краснодара?
— да, очень далеко.
— не волнуйтесь. это очередь на краснодар. видите, я в рубашке с короткими рукавами?
в какой-то момент подумал, что я умер и почему-то попал в учебник русского языка для иностранных студентов.
* * *
будущие израильтяне, кстати, не сразу решили строить израиль в израиле. в частности, в какой-то момент всерьез рассматривался проект покупки земли под государство в кении, но отправленная в кению экспедиция обнаружила на этой территории воинственные племена масаи и львов.
многие, конечно, не хотели ехать в кению даже в качестве временной передышки, потому что от кении довольно далеко до иерусалима. в общем, все сильно переругались между собой, но когда в кении обнаружились львы, внутренний конфликт потихоньку сошел на нет.
но я вот о чем подумал. я тут немного погулял, и это удивительно, конечно, какую страну здесь построили за очень короткий, в общем-то, срок.
несмотря на максимально враждебное окружение, несмотря вообще на все.
и мне кажется, что нам, русским, тоже не помешала бы страна, где мы могли бы все начать с начала и опять добиться успеха или что там у нас обычно. все, что нам сейчас мешает, это техническое legacy, а зачем с ним возиться, когда можно сесть и переписать код с нуля.
на новом месте мы можем перестать наконец обсуждать сталина, ленина, ивана грозного и его поездку в петербург, потому что все это было давно, не с нами и неправда. все это было давно и не с нами даже в россии, но повсюду же мемориальные доски, куда от этого уйдешь. а на новом месте их не будет — мы их запретим первым же законом.
(знаменитое выражение о народе, который не знает своего прошлого и от этого не имеет будущего, конечно, справедливо, но, думаю, даже его автор удивился бы, расскажи ему кто, что одни люди всерьез выходят на демонстрации с портретами вождя, умершего шестьдесят лет назад, а другие люди считают, что это важно. наверняка он под изучением истории понимал что-то чуть менее эмоциональное и, возможно, связанное с чтением).