Эликсир Купрума Эса (Сотник) - страница 109

Тут Митрофан Петрович надолго замолчал, а Куприян Семенович повернулся на правый бок, поджал под себя колени, подложил под голову ладонь.

— Так-так! Я вас слушаю.

— А ночью, понимаете, начинает меня забирать: вот, мол, должен я завтра отправить этот проклятый станок Дворцу пионеров, и все тут! Так до утра и не уснул. Сам не понимаю, что со мной сделалось…

Митрофан Петрович опять помолчал. Ему, как видно, трудно было говорить. А учитель весь съежился.

— Да-да! Слушаю вас.

— Приезжаю на работу — не отпускает… эта идея. Вызываю начальника отдела сбыта, понимаю, что даю явно нелепое, явно преступное распоряжение, но ничего с собой сделать не могу.

И снова наступила пауза, и снова Куприян Семенович сказал на этот раз чуть слышно:

— Да-да!

— Уж не помню, как я добился, чтобы они при мне отправили этот проклятый станок. А как только отправили, сразу чувствую: ну, отпустило.

— Гм! Да! — сказал Купрум Эс.

— Думаю: что же это я натворил?! Вызываю к себе заместителя… и только успел сказать: «Выручайте станок!» Тут меня прихватило: сердце.

После этого оба собеседника долго молчали, а затем Ладошин опять заговорил, на этот раз уже тихо:

— Понимаете, Куприян Семенович… сердце — что! Сердце подлечат, и я опять на работе. Но ведь станок-то! Это значит, что мозг поражен. Сегодня я нормальный, а завтра снова что-нибудь выкину.

Куприяну Семеновичу стало знобко, и он натянул себе на ухо одеяло.

— Н-да. Гм!.. Митрофан Петрович, относительно этого вы можете не беспокоиться. Мне… мне подобные заболевания хорошо знакомы, и… смею вас уверить, что ничего подобного с вами не повторится. Вот так! Да!

Куприян Семенович не лгал. Он просто знал, что, когда Ладошина выпустят из клиники, эликсир у Зойки испарится.

— Дай бог! — сказал Митрофан Петрович.

Куприян Семенович снова лег на спину, вытянул ноги, и оба собеседника надолго умолкли.

Оба сложили руки на груди, оба смотрели в потолок, и каждый думал о своем.

И вот наступила суббота — день великого Зоиного торжества (по крайней мере так она предполагала). Она очень рано проснулась, рано позавтракала и рано вышла из дома, так рано, что никто не ждал ее на обычном перекрестке. Но по дороге в школу Зою неожиданно встревожила такая мысль: вдруг эликсир из нее выветрился! Вдруг он выветрился уже вчера, и она совершенно зря отдавала приказания директору дворца, а тот слушал и думал, что дочка Митрофана Петровича просто свихнулась. И Зоя стала соображать, кому бы отдать какое-нибудь безобидное приказание, чтобы проверить, не исчезла ли ее способность повелевать.