В эти годы проводились в массовых размерах репрессии, которые не были основаны ни на каких конкретных фактах и в результате которых партия понесла большие потери в партийных кадрах.
НКВД стало применять преступный метод заготовления списков лиц, дела которых попадали под юрисдикцию коллегий Военных Трибуналов. При этом приговоры заготавливались заранее. Ежов обычно посылал эти списки лично Сталину, который утверждал предложенную меру наказания. В 1937-38 году Сталину было направлено 383 таких списка с именами тысяч работников партийных, советских, комсомольских, армейских и хозяйственных работников. Он утверждал эти списки.
Большая часть этих дел теперь пересматривается и большая часть их была уже аннулирована потому, что они были сфабрикованы и не имели под собой никаких оснований. Достаточно сказать, что с 1954 года по настоящее время Военная Коллегия Верховного Суда реабилитировала 7.679 человек, и что многие из них были реабилитированы посмертно.
Массовые аресты партийных, советских, хозяйственных и военных работников причинили огромный вред нашей стране и делу социалистического строительства.
Массовые репрессии имели отрицательное влияние на морально-политическое состояние партии, создали атмосферу неуверенности, содействовали распространению нездоровой подозрительности, посеяли недоверие среди коммунистов по отношению друг К Другу. Это способствовало появлению всякого рода клеветников и карьеристов.
Резолюция январского пленума ЦК ВКП(б) (1938 года) внесла некоторое улучшение в партийные организации. Однако массовые репрессии продолжались и в 1938 году.
Только потому, что каша партия обладала такой огромной морально-политической силой, она смогла пережить тяжелые испытания 1937–1938 годов, смогла пережить их и воспитать новые кадры. Не может, однако, быть никакого сомнения в том, что наше продвижение вперед к социализму и к подготовке обороны страны, было бы гораздо успешнее, если бы мы не понесли такие огромные потери в кадрах, в результате ничем не оправданных репрессий в 1937–1938 гг.
ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗА ТЕРРОР
Мы совершенно правы, обвиняя Ежова в низких методах 1937 года. Но нужно дать ответ на вопрос: мог ли Ежов арестовать, например, Коссиора без ведома Сталина? Были ли в Политбюро обмен мнений или решение по этому вопросу? Нет, не было, как не было их и в других случаях такого же рода. Мог ли Ежов сам решать такие (вопросы, как судьба таких выдающихся партийцев? Нет, было бы наивно считать, что это было дело одного Ежова. Совершенно ясно, что эти вопросы решал Сталин и что без его приказаний и его одобрения Ежов этого сделать не мог.