Тем временем Сунь пришел в себя. Он затуманенным взором оглядел комнату, не понимая, где находится. Потом залез на кровать и захрапел.
Артем наконец добрался до ужина и, как всегда, с удовольствием стал его уплетать.
– Жначит, так, Шу, – жуя, сказал он, – после ужина у нас час молитвы, будем у вашего Хранителя и у нашего боженьки просить благословения. Мне на руки, тебе на ноги. Завтра утром отцу Ермолаю расскажешь, что молилась Хранителю насчет своих ног. Жапомнила? – засунув последний кусок мяса в рот, спросил он.
– Жапомнила, – передразнила девочка Артема и засмеялась.
Утром Артем и Чу стучались в комнату отца Ермолая. Он долго не открывал, а потом за дверью послышался рык разбуженного медведя.
– Кого там жабы на метле принесли? Сожгу еретиков! Что за напасть! Не дают духовному лицу пребывать в молитвах и созерцании славы господина нашего.
Дверь с трудом открылась, и Артему предстало опухшее от пьянства лицо духовного звания. Аромат перегара, наполнявший маленькую келью, был показателем того, что с вечера созерцал инквизитор.
– Тебе чего? – уставился он на мага.
Тот с подобострастным видом поклонился и совершенно невозмутимо ответил:
– Мы пришли на исповедь.
– На что вы пришли? – воззрился на парня удивленный инквизитор в мятом халате и одном сапоге.
– Вы говорили, чтобы я привел к вам на исповедь новообращенную верующую дочь Хранителя.
– А где она? – еще не до конца понимая, что говорит этот маг, спросил священнослужитель.
– Вот она! – Артем вытащил, прятавшуюся за его спиной девочку.
Отец Ермолай поморгал глазами и наконец вспомнил вчерашний разговор за обедом.
– Надо идти в исповедальню, – с трудом проговорил он. – Но я! – Он покачнулся и схватился за дверь. Она стала открываться и потащила святого отца за собой. Ухватившись за нее, как матрос за мачту во время шторма, он повис на ней и закончил свою мысль: – Еще не набрался нужной святости.
«Зато набрался совсем другого», – подумал Артем, но вслух сказал совсем иное:
– Да что вы, святой отец! Я в жизни не видел другого такого святого подвижника, каким являетесь вы. Если другим нужна исповедальня комната, как слепому стена, чтобы держаться за нее, то вы можете принимать исповедь в любом месте, – сказал Артем, не моргнув глазом.
Инквизитор собрал в кучу взор, который блуждал впотьмах коридора, и уставился на парня, стоявшего с благоговейным выражением на полноватом лице.
– У, отрыжка бесовская, – проворчал он и спросил: – Блудишь?
– Я – нет, святой отец, – ответил Артем.
– Да я не тебя спрашиваю, а ее! – ткнул он пальцем почти в лоб баске.