Внезапно его словно пронзило — «Станция! Вика!» Станция будет разрушена!
Ветер валил с ног. Сергей невольно опустился на колени. Вырванные с корнем побеги уносились ввысь. В двух шагах уже ничего не было видно. Это его горе породило бурю. Тоска превратилась в ревущий ветер, боль — в песчаный вихрь, обида — в грохот и стон ломающихся деревьев.
Тахтаджян погиб, когда понял, что он единственная причина бури.
Неужели уже ничего нельзя сделать? Усилием воли блокировать сознание? Вряд ли сейчас получится. Уснуть, выключиться? Хоть бы какой-нибудь наркотик! Ничего нет. Тахтаджян нашел выход. Но он не успел. Какой неподатливый клапан в маске… Скорее, скорее! Щелчок! Пронзительное шипение. Тесно в костюме! Душно! Запрокидывается в пропасть голова…
Очнувшись, Сергей увидел склонившегося над ним брюнета.
— Это моя вина, — торопливо сказал брюнет. — Целиком моя вина. Я хочу, чтобы ты это сразу понял. Раз и навсегда.
Слова доходили до сознания с трудом, словно набор звуков, лишенный смысла и человеческих эмоций.
— О чем вы? — безучастно сказал Сергей.
Кроме брюнета вокруг стояли, склонившись к нему, еще несколько человек. Кто-то поддерживал его под голову. Вики нигде не было видно.
— Ну, понимаешь, — продолжал брюнет, — первоначально в условия эксперимента это не входило…
— Какого эксперимента?
— …В общем, мы уже подозревали, что причиной урагана были эмоции Тахтаджяна, но только подозревали…
— Значит, мы с Викой…
— Нет, нет! Ты не должен так думать! Просто требовались три условия, трудно выполнимые, если брать их все вместе: нужен был специалист, достаточно неустойчивая психика и незнание того, что отрицательные эмоции могут вызвать ураган. Специально для эксперимента не разбудишь ведь в себе злобу или там зависть, ревность, не станешь стонать от горя. У меня, например, — я главный специалист проекта Постников, — всегда были на редкость положительные эмоции.
— Вроде… как у сытого питона, — Сергей сел, давясь мучительным кашлем.
Брюнет нисколько не обиделся и, кажется, даже воспрянул духом, обнаружив в пострадавшем явственные признаки жизни.
— Это уже потом, когда привез Викторию, мне пришла в голову дурацкая идея попросить ее разыграть сценку… Если бы она не согласилась так сразу… Да нет, что тут — не прощу себе! Когда мы увидели, что начинается ураган, бросились за тобой в лес. Рация твоя почему-то не работала, кажется, ты просто забыл ее подключить. И вот — не успели.
— Где Вика?
— Ее сразу пришлось увезти. Эмоции такие, что возможен был новый ураган. Повторяет только, что любит.
— Кого?