Да и сам Сталин никогда не напивался, потому что пил маленькими — тридцати— пятидесятиграммовыми — стаканчиками сухие карталинские вина. Карталинское вино — самое слабое из всех грузинских вин, примерно девять — одиннадцать градусов, как шампанское. И вот той осенью, сидя за вечерним столом, Сталин вдруг спрашивает у отца: «Скажи, Саша, а Дата Гаситашвили жив еще?» А кто такой Дата Гаситашвили? Этот человек был когда-то в подмастерьях у Виссариона Джугашвили, гораздо старше Иосифа, любил с ним играть и таскать его на руках. Как нянька или старший брат. «Конечно, жив, хотя ему уже около восьмидесяти», — ответил тогда мой отец. И на следующий день он позвонил в тбилисское отделение Главного управления охраны. Мы часто пользовались этой связью, потому что через Тбилиси шло снабжение некоторыми продуктами, и особенно вином для банкетов, а также для членов ЦК.
Буквально через пять — шесть дней этот старичок приехал в Москву. Отец его встретил, привез на дачу и снял трубку правительственного телефона: «Сосо, Дата Гаситашвили у меня!» Сталин очень обрадовался и говорит: «А ну-ка дай мне его к телефону!» Они так хорошо разговаривали, что старик очень доволен остался. Когда он положил трубку, то рассказал нам дословно всю беседу со Сталиным. Тот ему сказал: «Дата, я очень рад, что тебя Саша привез, и очень хочу тебя видеть. Как только у меня будет время, вы с Сашей приедете ко мне, и мы хорошо посидим втроем». Ждать пришлось долго. Правда, надо отдать должное и Сталину — он звонил Дате каждые полторы-две недели. «Ты, — говорил он, — извини меня, я не хотел бы с тобой на пять минут встречаться, вот уже скоро выберу вечерок, и мы солидно с тобой посидим». Бедный Дата встретил у нас Новый, 1940 год, просидел на даче январь, февраль, март… Хотя Сталин по-прежнему продолжал звонить.
Прошли Майские праздники. Как-то вечером мы сидим на даче с зятем и выпиваем по случаю рождения племянника. Шестого мая это было. Часов в семь приезжает отец и неожиданно говорит Дате: «Давай-ка быстрей собирайся, и едем к Сосо. Он ждет нас к ужину».
Ну они, значит, поехали. А мы с зятем Гиви Ратишвили другую бутылку открыли. Хорошо тогда посидели. Только спать собрались — телефонный звонок. Я взглянул на часы — час ночи. Подхожу к телефону, снимаю трубку и слышу голос отца: «Бичиго, готовься, мы едем». И положил трубку. А я думаю: «К чему мне готовиться?» И тут дошло: «Наверное, Сталин к нам едет!» Побежал разбудил Шуру, работница у нас была, украинка. Павлика разыскал. Это наш главный виночерпий был. Он винным складом заведовал и в вине разбирался как бог. Отец его в Москву из Грузии привез. Говорю Павлику: «Давай самое лучшее вино, какое Сталин любит».