Мы с напарником переглянулись, и я тяжело вздохнула.
– Похоже, ты переборщил с магией на кольце, – заметил дед.
– Похоже, – согласился Гедымин. – Они столько выжидали, таились, подсылали бандитов.
– Но стоило чуть прижать и дать повод – выдали себя, – пробормотал кто-то из надзорников.
– Олимпиада отправила тебе записку сегодня, но как. – попытался задать следующий вопрос Бруссин, но Дым его перебил:
– Все это время я наблюдал за вампирами, знал, что они вот-вот решаться действовать в открытую, и понял, что Липа в опасности.
– Я бы попросила соблюдать правила допроса, – недовольно стуча по клавишам, произнесла ведьма и поверх очков глянула на отпечатанный на странице текст.
– Мне пришлось немного повлиять на фавна, передавшего записку, – моргнув, признался вампир.
– Немного?! – взвыл, появляясь перед Дымом, низенький толстый фавн. – Немного?
Он выглядел еще более нелепым, чем другие представители этого народа. Вместо кожаной жилетки на нем красовалась белоснежная манишка, жесткий завернутый край которой подпирал лацканы темно-зеленого пиджака. На носу фавна нелепо сидело пенсне, а сквозь узкие поля черной касторовой шляпы торчали короткие рожки.
– Немного! – громко повторил фавн, подхватил чернильницу и, запрокинув голову, с жадностью вылил ее содержимое в рот. – Да мы перестанем вашу почту носить, надзорники, за такое дело! Хамство! Нарушение прав свободных фавнов! Угрозы. Угрозы! И все ради секретных сведений! Нарушение конфиденциальности!
– Ясно. – кашлянул Бруссин. – Теперь ясно, как ты выяснил местоположение Олимпиады Лись.
– Обстоятельства, – немного поморщился вампир и попытался передернуть плечами. И без того порванный рукав с треском отделился от живописных лохмотьев и соскользнул вниз, обнажая зловещие царапины.
– Но хоть дневник не настоящий, – со вздохом произнес дед Черч.
– Не настоящий?! – воскликнул вампир, вскакивая, и широко улыбнулся. – Правда? Это замечательно!
Надзорники полюбовались его искренней и нескрываемой радостью, а Бруссин разжал ладонь, чтобы ссыпать на край столешницы небольшую горку золотистых крошек, похожих на песок.
– Думаю, теперь в этом нет необходимости, – произнес дядя Шишеня.
– Это что? – тихо уточнил у меня маг.
– Ну. Это было чешуей пустынного змея, – ответила я едва слышно.
– О. – пробормотал мой напарник.
– Дети как-то пояснили ситуацию с поддельным дневником? – обратился к мистеру Драннору Бруссин. – Эта выходка.
– Главное, что они не пострадали, – перебил его дед. – Я не представляю, что бы сказала Медеа.
Надзорники смолкли, прислушиваясь к внезапному шуму в коридоре. Послышались громкие голоса, лязгнула, открываясь, дверь, и в поле видимости показался высокий и очень недовольный мужчина средних лет. Годы не затронули его внешность, и я легко могла представить, каким он был в молодости.