Это место знало лучшие дни. Вероятно, и худшие, но я в этом не уверена. Сколько я помню, Институт был всегда таким. Он не изменился со времен моего первого визита сюда, еще ребенком, когда родители надеялись, что я заинтересуюсь наукой и буду зарабатывать большие деньги.
«Ипси» — самое старое здание в городе. Вероятно, оно вообще было здесь еще до образования Города. Оно построено из местного камня, резаного лазером. Такого рода работы выполняются несенсорными роботами, без искусственного интеллекта, действующими согласно стандартному плану. Видимо, мысль об окнах пришла значительно позже, при выполнении внутренних работ, потому что снаружи они располагались в беспорядке и были неодинаковых размеров. Даже не было намека на симметрию и эстетику. Само здание уродливой приземистой громадой утопало в пыли.
Над главным входом, располагающимся болееменее по центру фасада, нависала черная крыша.
Хотя фасадом эту сторону можно было назвать лишь условно, потому что в здании трудно было различить заднюю часть и переднюю. Никто не входил и не выходил из него. Я подошла поближе.
Над дверью тускло поблескивала вывеска. Из полутемных углов мерцали объективы сканеров.
Когда я приблизилась, тот искусственный голос, который я слышала по компьютеру, сказал:
— Простите, но Институт Планетарных Исследований закрыт для посторонних на неопределенный срок.
— Почему? — спросила я.
— Из-за финансового состояния субсидирующей нас организации возникла необходимость сократить административно-обслуживающий персонал и отдел по связям с общественностью, а также уменьшить количество используемого оборудования. Мы надеемся, что положение дел вскоре улучшится.
— Черт побери, но я не турист, — раздраженно проговорила я, — меня послал Поли Орчид. Мне нужно передать сообщение от Сейури Накады.
Вежливый тон, которым говорил голос, сменился на откровенно грубый.
— Кого вы желаете видеть?
— Я не знаю точной фамилии, — сказала я как можно небрежнее, — Поли просто просил заехать в «Ипси». И вот я здесь.
— Пожалуйста, одну минутку, — сказал голос, — я проконсультируюсь по этому поводу.
Я понимала, что разговаривала с самым примитивным устройством охраны, возможно, встроенным в какое-нибудь оружие в одном из полутемных углов, а может быть, просто с компьютером. И если речь шла об интеллекте и способности принимать решение, то за него это могла бы сделать любая подвальная крыса. Я ждала.
Послышался уже другой голос, напоминавший человеческий:
— Что вы хотели передать?
— Все записано на диктофоне, который я должна отдать людям, работающим на Накаду. А этот попутай не подходит под мое понятие человека.