— Спасибо, Лаура. А в отношении моих друзей-испанцев ничего не нашлось?
— Для них я нашла отдельную трехкомнатную квартиру на улице Лависта. Пусть сами съездят туда и посмотрят. Если их что-то не устроит, буду искать в другом месте через моих знакомых.
Лицо Григулевича оживилось: он еще раз убедился, что имеет дело с умной и прекрасно понимающей его девушкой. Убедившись в ее деловых качествах и расположенности к нему, он решил сказать Лауре, что нуждается в ее постоянной, долгосрочной и секретной помощи на благо коминтерновского дела. Тщательно подбирая слова, он стал рассказывать ей о своей работе в Коминтерне и о том, чем занимается эта международная политическая организация в странах Латинской Америки.
— А зачем вам Латинская Америка?
— Чтобы поддержать у ваших соотечественников постоянное стремление к борьбе за свои права, за свободу и независимость. Неужели вы не видите, что вся Южная Америка превратилась чуть ли не в вотчину США?! Американцы нагло попирают права народов всего континента, вмешиваются во внутренние дела ваших стран и даже не позволяют проводить независимый курс на международной арене…
Он говорил так страстно и убедительно, словно выступал на каком-нибудь большом митинге, и то, о чем он ораторствовал, были не просто слова — это была его вера и его убежденность.
— Если я правильно поняла, — прервала его Лаура, — ты хочешь, чтобы я включилась в работу по линии Коминтерна?
— Ты правильно поняла меня! — обрадовано воскликнул Иосиф. — Я буду очень благодарен тебе, если ты поможешь мне в коминтерновских делах. — Прекрасно понимая, что это апогей его вербовочной беседы, он смотрел на нее с большой надеждой на понимание.
Лаура почувствовала его заинтересованность и после небольшой паузы нерешительно спросила:
— Скажи мне, Мануэль, что я должна делать для Коминтерна?
— На первых порах тебе скорее всего придется периодически наезжать в Нью-Йорк, встречаться там с нашими людьми и привозить от них почту. Иногда передавать устную и письменную информацию для Тома и от него — мне. То есть ты будешь моей связной.
Он внезапно умолк и надел солнцезащитные очки.
— Почему ты вдруг надел темные очки?
— Потому что у входа в парк «Аламеда», видишь, стоят мужчины, мимо которых мы сейчас должны пройти. Это янки. Нам лучше быть от них подальше.
— А как ты узнал, что они — янки?
— Я узнаю их всюду с первого взгляда… по раскованной походке, по характерным жестам и тому подобное.
Перед входом в парк он галантно взял Лауру под руку и, миновав группу американцев, сказал:
— Пойдем в глубину парка, там всегда есть свободные скамейки.