Дядя снова закрыл меня во дворце, на сей раз на восемьдесят лет, заставляя меня учиться. Однажды мне даже пришлось выучить наизусть все книги в королевской библиотеке. После этого, Рок, видя мое упорство, перенес меня на Далион, самый далекий материк, и заставил забраться на высокую огненную гору, где водятся хары. Там я и нашел Сэша. Он был маленький, пищащий и один в гнезде. Рядом лежали еще двое птенцов, но уже мертвые. С их мамой что-то случилось, и она не смогла их кормить, поэтому я накормил его припасенной едой и взял с собой. Тогда дядя сказал, что выпустит меня из дворца тогда, когда мой хар встанет на крыло.
Когда я вырвался на свободу, то принялся изучать свой мир вживую, а не по книгам. Мне нравилось все трогать, нюхать, пробовать…. Я возвращался домой раз в месяц, участвовал в боях и снова уходил. В то столетие я почувствовал себя свободным. Я обошел все поселения ларов, побывал на каждом континенте, я был беспечным….
Но едва закончилось то столетие, как дядя принялся привлекать меня к различным разработкам. Я смог применять свою магию в мирных целях и не приносить никому вреда. Я, изучив старые записи, даже нашел портал к ближайшей живой планете, населенной лишь неразумными животными. У меня на его восстановление ушло порядка двадцати лет.
А потом я заскучал. Моя длинная жизнь никак не прекращалась, и я попытался понять, для чего я живу. Маги меня презирают, ларам и без меня хорошо, кары работают себе тихонько. Они все проживут и без меня.
Я начал искать записи о женщинах. Нашел я мало, но и этого хватило, чтобы узнать о том, что где-то в другом мире находится портал в одну сторону, по которому однажды придут женщины. Еще около сотни лет ушло на то, чтобы нам с таром Лием активировать его. И еще столько же, чтобы дождаться первых женщин.
Амиа замолчал, а у меня появилось непомерное желание настучать этому дяде Року по макушечке. Это надо же, травить восьмилетнего ребенка животными. С другой стороны, это жестокий мир мужчин и он научил своего племянника выживать в нем. Меня бы еще кто-нибудь научил, но при этом не травил всякой клыкастой живностью и не заставлял лазить по горам. О, придумала. Я все Витке расскажу, пусть сама со своим мужем разбирается.
— А у меня была жизнь: дом-работа, работа-дом. Ни мужчинки, ни скотинки. Утром просыпалась, завтракала и шла на работу, вечером возвращалась с работы, ужинала и ложилась спать. — Решила поплакаться ему.
— Тебе не было скучно? — Ам приподнялся немного и навис надо мной.
— Нет. На работе постоянные авралы, сроки, цифры. Я любила свою работу, но мне просто было тоскливо. Тоскливо, что я не могу прийти домой, уткнуться в родное плечо и рассказать, как прошел мой день. — Тут же потерлась щекой о теплую кожу супруга.