-Счастливчик! - Она печально проследила за тем, как иронично помахавший ей на прощание рукой колдун исчезает. Помедлила, и обернулась.
Мэйт под шумок улизнул, оставив их один на один. Кивнув в сторону дома, она спросила. - Зайдешь, на этот раз нормально, человеческим способом? Не обещаю угостить пирожками и какао, но помыть и обработать руки разрешу.
-Агнию тоже так встречала? - Беззлобно полюбопытствовала Фиона, поднимаясь следом за ней по ступеням.
-Нет, - Стелла сделала приглашающий жест рукой в сторону двери, украшенной резьбой, - ее я не хотела даже на порог пускать...
-Ты всегда была злопамятной, - Фиона потерла тыльной стороной руки бледный лоб, сбивая и без того стоящую дыбом косую челку, удлиняющуюся к левой стороне лица, и вздохнула, - как и все мы...
Стелла какое-то время смотрела на закрывшуюся за спиной старшей сестры дверь, поколебалась, и пошла на кухню, хотя и обещала оставить ее безо всего. Выглядела Фиа действительно паршиво.
Вернулась она довольно быстро, с повязанным вокруг головы длинным расшитым полотенцем, с усталым выдохом разместилась на стуле возле стола, закинула ногу на ногу и принялась рассматривать ладони со скептическим выражением.
-Подождать, что ли? Скоро само затянется...
-Ага, - угрюмо поддакнула Стелла, покачиваясь в кресле, - или отвалится! На раз!
-Отвечая на твой вопрос о том, как я здесь оказалась. - Фиона взглянула на нее заблестевшими от смеха изумрудно-зелеными материнскими глазами, с золотистыми отцовскими искорками, притаившимися в глубине, и потянулась к маленькому подносу, где стояло все необходимое, чтобы она могла обработать ладони. Стелла искренне хотела верить, что Агния не убьет ее за тот беспорядок, что она устроила на ее рабочем столе. В конце концов, она сама виновата - нужно подписывать флакончики и тюбики, а не расставлять их без наклеек по цветам. Хорошо хоть по категориям делила.- Я серьезно поцапалась с начальником крепости, и уехала, не поставив его в известность, хотя это обязательное условие для всех, кто служит на границе. Но я была так зла, что не собиралась дожидаться письменного и официального разрешения, побросала вещи в сумку и переместилась в столицу. Собственно, мне было наплевать на его мнение по поводу моей самовольной отлучки, но несколько человек, в том числе и его личный секретарь, с которым я на короткой ноге, исправно прикрывали меня в течение нескольких дней. Как оказалось, он ничего не заподозрил и не успел донести о моем отъезде Людмиле, - она зашипела от боли, с обиженным выражением на лице потрясла ладонью, щедро политой каким-то зеленоватым составом, и пожаловалась, - щиплет! Уж извини, но назвать ее матерью после всего, что она сделала, у меня язык не поворачивается! Может быть, когда-нибудь я смогу понять причину ее безумных и неадекватных поступков, отыщу на глубине души самую малость сочувствия, наскребу чуть-чуть сострадания и смогу ее простить... А, кого я обманываю?! Я никогда не смогу понять и тем более простить ее!