нас волновать. И некоторых людей он особенно волнует. Но ему не обязательно быть единственным. Выше мы говорили о том, какой была христианская память об Иисусе после его смерти. Не будем забывать: чтобы память была важной, ценной и (хотя бы субъективно) истинной, ей нет нужды быть точной. «Искаженные» (то есть неточные в строго историческом смысле) воспоминания не менее реальны для тех, кто ими обладает и делится, чем воспоминания «истинные» (то есть
исторически точные).
Более того, стоит задаться вопросом: доступны ли нам «истинные» (в строгом смысле слова) воспоминания об Иисусе? Есть ли у нас способ быть уверенным? Конечно, историки пытаются понять, к примеру, что происходило в ходе земного служения Иисуса с его учениками. Они могут с большей или меньшей уверенностью предположить, какие предания достоверны, а какие – нет. Но история – всегда вопрос большей или меньшей вероятности. Когда мы имеем дело с личностью вроде Иисуса, эти вероятности устанавливаются путем критического анализа воспоминаний, зафиксированных поздними авторами. Так ли все происходило? Или воспоминания выдуманы, сознательно или бессознательно, поздними рассказчиками? Можно посмотреть на них и под другим углом: исследовать их безотносительно вопроса достоверности.
В этой книге меня интересуют обе задачи. Меня интересует, какие воспоминания об Иисусе есть основания считать достоверными. Укрощал ли он драконов? Убивал ли товарищей по играм, когда они действовали ему на нервы? Благословлял ли львов, которые едят людей, чтобы стать людьми? Казнили ли его евреи? Исцелял ли он больных, изгонял ли бесов, воскрешал ли мертвых? Отдал ли приказ о его казни римский наместник Понтий Пилат? Или некоторые из этих рассказов отражают воспоминания шаткие, неточные, а то и ошибочные? Чтобы ответить на данные вопросы, необходимо больше узнать, как люди помнят – на уровне индивидуальном (см. главы 3, 4, 5) и коллективном (см. главы 6 и 7).
Более того, что можно сказать о самих воспоминаниях? И что они говорят нам о людях, которые обладали и делились ими? Как эти люди понимали Иисуса? Какую роль он играл в их жизни и их спасении? Что представляли собой их общины? Как эти воспоминания создавались, оформлялись и передавались авторами, представителями своих самобытных течений раннего христианства? Этими вопросами о христианской коллективной памяти мы также займемся (в главе 6).
Но сначала поговорим об изысканиях, посвященных раннехристианской памяти об Иисусе. Эти разработки большей частью вели историки новозаветного периода, которых обычно не волновало то, что узнали об индивидуальных воспоминаниях когнитивные психологи, и о коллективных воспоминаниях – антропологи и социологи. Зачастую историки и не в курсе подобных исследований. Но если мы хотим взглянуть на древнюю память об Иисусе в свете знаний о памяти, – индивидуальной и коллективной – важно вникнуть в исследования, посвященные тому, как христиане помнили Иисуса в годы, десятилетия и века после его смерти. Этому посвящена следующая глава.